Мирроар

Потому, что мы ведь предполагаем, что данная теория должна быть справедлива (насколько я могу понять) не для одной-двух-трех жизней, а на протяжении всего пути существа из одного тела в другое. При таком...ммм... Чудовищном разнообразии окружающего нас мира (миров) такая "кастовая" система переходящих из одной жизни в другую предпочтений и талантов выглядит как минимум странно, особенно с позиции получения нового опыта/информации/саморазвития. Даже с учетом "дополнения" уже имеющихся знаний, хотя... Предположим, что было 10 перерождений. Система переноса "таланта" неизменна - предположим, это увлечение техникой. Поправьте меня, если я не прав, но в случае сохранения опыта 10и жизней, прожитых в изучении чего-то одного и занятии чем-то одним, существо должно обладать феноменальными знаниями и потрясающим опытом... ...А не учиться всему с 0 в каждом новом теле. Или тут где-то какая-то скрытая от меня тонкость, м?

Притягивание за уши. Талантливый актер-человек в прошлом был актером? А до этого - тоже актером? И т. д. и т. д. Или мы только о нелюдях? Но если нечто подобное может передаваться от тела к телу в цепочке "дракон -> человек", то почему бы и для простых людей этому не быть справедливым? И тогда мы упираемся в стагнацию - "душа" не накапливает новый опыт и не развивается в деятельности человека/нелюдя в каждом новом теле, а лишь переносит когда-то полученный талант и стремление к чему-то конкретному из одной жизни в другую. По-хорошему, дракон-техник попав в тело человеческого существа должен был бы стать художником, писателем или, например, биологом - да кем угодно, главное, чтобы была новая информация и пространство для развития, а не только простой механический перенос. Но - а) это уже мои фантазии б) все может быть как угодно в данном случае. Сомневаюсь. Я, конечно, понимаю, что некоторым ребятам, пальцем показывать не станем, очень хочется, чтобы в сообществе остались только "мракобесие и джаз" и, боюсь, к этому все постепенно и движется, но... Вам и вам подобным никто не мешает, в принципе, кувыркаться в своих фантазиях, чужих фантазиях (Кастанеда, мифы, сказки, да что угодно...) и чем-либо еще на ваше собственное усмотрение... Но не стоит кричать о том, что переполненное материалистами сообщество тормозится и впадает в состояние стагнации. Ибо, в таком случае, я могу только спросить: а что вы и ваша компания может дать Сообществу драконов (которого, собственно, и нету) кроме сказок, мифов и намеков на "сокровенные знания" обвернутые тугими слоями таких "фактов" и "теорий", какие не снились и воспаленным мозгам сумасшедших? P.S. А еще мне просто интересно вдруг стало. Огнедышащий Бард, вы читали "Малый ключ Соломона"? "Grand Grimoire"? Ваше мнение на этот счет?

А вот недалекому Мирроару так сразу ничего не понятно. Например - почему, если скудной информации, которая имелась в мозгах первых гоминид когда-то было достаточно для того, чтобы "притягивать" к себе другую информацию и обзавестись разумом, им не обзавелся на 7/8 заполненный терабайтный жесткий диск? Ладно, скажем так - почему он не тянет к себе другую информацию, искажая "информационное пространство"?

Драко, да, прошу прощения, я действительно несколько переврал вопрос Дантиста. Касаемо Вашего ответа... Я понял, что Вас в некоторой степени интересует квантовая механика. Не буду даже пытаться тут что-то комментировать, тем более, что квантовой механикой никогда не интересовался особо. Благодарю за ответ. Он совершенно ничего не объясняет, касательно Вашей драконности, но я как-то и не надеялся P.S. Да я и не собираюсь спорить, не стоит волноваться. Но, если что-то работает, логично было бы спросить о результатах работы. Нитки, которые распутываются внутри существа - это как-то несолидно звучит. Или это все какое-то самовнушение? Если нет, то где практический результат кроме возможности писать многобуквенные посты о чем-то таинственном, что и словами-то не описать даже, как ни старайся...

Драко, не спорю, занимательная арифметика. Но Вы не ответили на вопроса Дантиста, а он звучал очень просто: верите Вы или нет в наличие души у разумного существа(человека или дракона, например)? Впрочем, хоть прямого ответа не последовало, намек присутствовал и был мною принят к сведению... Так что, позволю себе спросить: то есть для Вас, Драко, драконность - это просто...ммм... Привязанность, фанатство, влюбленность в образ дракона, или, возможно, какой-то пример психического отклонения? Если вариант иной, напишите, пожалуйста, если это, конечно, не секрет.

"Но я - бедняк, и у меня лишь грезы; Я простираю грезы под ноги тебе; Ступай легко, мои ты топчешь грезы..." (с) Уильям Батлер Йейтс Дантист, вы же видите, что существует несколько точек зрения на данный вопрос и ни одного доказательства. Действуя с позиции голого материализма мы что-то упускаем, углубляясь в мистику (живой пример - Бард) рискуем напридумывать черти чего, тем самым отдалившись от верного ответа на поставленный вопрс на максимальное расстояние. Но. Я бы тут вставил вот что: не важно, в принципе, какова причина драконности, важно то, что она есть и от этого никуда не денешься. Даже если мне кто-нибудь приведет наиубедительнейшие доказательства того, что драконность - иллюзия, игра, которую затеяла моя психика со мной же - мне от этого не будет меньше хотеться летать и не уменьшится тоска по телу, сородичам, родному для меня миру. И какая разница, в общем-то, материалист ли я, или ищу мистических объяснений? По факту, если я - дракон - то буду драконом в любом случае, а объяснения - дело добровольное и, честно говоря, почти бесполезное. Таким образом позиция дракона-материалиста от позиции дракона-мистика отличается только на словах. На деле - без философской подоплеки - они оба драконы, с разных позиций подходящие к одному и тому же явлению.

Специально для тех, кому лень читать монотонный текстовый "бубнёж" Барда, в двух словах, о чем именно его пост: 1. Драконы всегда испытывают некоторые трудности в общении с людьми. 2. Эти трудности, по мнению Барда, связаны с невозможностью "привычного обмена информацией с собеседником посредством энергомыслеформ <...> здесь и сейчас". 3. Совершенствование "по человечески" лишает дракона некого "инструментария" - т.е. насколько я понию, каких-то других способностей/путей к совершенствованию А теперь что я сам думаю по этому поводу. Во-впервых, не стоит переносить свои чисто человеческие проблемы, связанные, например, с невнятной внешностью или заиканием на драконность. Да, неопрятный вид, проблемы с речью, неуклюжесть, нерасполагающая внешность мешают нормальной социализации в данном конкретном обществе. Но это не повод искать убежища среди "себе подобных" или, в случае если индивид таки дракон - сваливать свои личные неудачи на дракона внутри. Это... Подло по отношению к нему. Во-вторых - дракон совершенно не обязательно должен испытывать трудности в общении с людьми. Тут есть два варианта объяснения, почему - какой вам больше по вкусу? Мистично-драконский или обывательско-банальный? Ладно, приведу и тот и другой. Обывательско: мы все были рождены людьми и прожили как минимум больше 15 лет в этом обществе. За это время, да при таком раскладе, социализируется даже консервная банка, не то что дракон. Если, конечно, он не умственно отсталый. Банальный: тут же хочу напомнить о так называемом синдроме Маугли. Но, даже если отбросить эту глупую логику... Задумаемся на секунду, о чем мы вообще говорим. Вот я, например, гривасто-кисточный дракон, совсем небольшого размера - метра полтора, не более, люблю расчесываться и вязать ленточки на хвост. Не знаю, что там у того же Барда, но явно что-то не совсем то же, что у меня. Фактически, если так подумать, он мне не более сородич, чем здоровенные зеленокожий орк с клыками и топором - эльфу. Фактически, дракон - это лишь форма, некоторый общий набор характеристик. Это...Ммм... Определение наиболее близко к слову "гуманоид". Но люди, вот так вот чисто теоретически, не испытывают братских чувств и любви ко всем, кто имеет две ноги, две руки и голову, так? Имо, это было бы просто глупо. И вот тут забавный вывод: мы все (практически) представители разных видов. И отношения между нами не предполагают каких-то особых связей, родства и чего-то там еще - это все в вашем воображении, это все - следствие нашей человечности. А откуда вязлось? Возвращаемся к вопросу социализации. Все отсюда же - характерное для любого человека желание найти близких по духу существ - сородичей - которым можно доверять чуть ли не потому, что это - один из законов Вселенского Масштаба. А вот фиг, не бывает такого. Ну и, возвращаясь к началу: дракон не должен испытывать трудностей в общении с людьми, или, хотя бы, трудности должны быть одинаковыми и по отношению к другим драконам и по отношению к людям, потому что и те и те - представители иного вида. Отсутствие трудностей с драконами, а с людьми все плохо? Чистая психология => можешь, работая над собой, достичь с людьми совершенно того же уровня, что и с драконами и тут _нет_ никакой видовой предопределенности - я уже объяснил, что это абсурд. Ну, что там еще? Ах да... Мистические драконьи "инструменты". Тут вопрос может быть только один - откуда? Откуда у дракона с телом человека, воспитанным в человеческой семье, с мозгами человека есть какие-то "инструменты" которые, к тому же, не доступны обычному человека даже с учетом потенциала саморазвития? Нет, мне просто интересно, честно. Вот, собственно, пока все.

Понимаю. Был бы более эмоционален - сам бы поступил также, выше уже писал, что меня глубоко задела данная сцена. Спасибо за ответы.

Очевидный вопрос: тогда о чем с ними вообще говорить? Да еще и столь эмоционально. Тут глобальная проблема восприятия, и именно из-за нее "холеные американские мальчики" теперь смеются не только над той сценой, но и над Вами. Банально, но им действительно не понять, да и зачем? Хотя... Честно говоря, мой, например, драконий вид весьма далек по своему фенотипу от создания, которое было показано в фильме и которое я бы лично назвал все-таки не "дракон", а "виверн"(просто потому, что передних лапок нет). Но мне все равно было больно и неприятно смотреть, и я не могу сказать, что конкретно потому-то и потому-то. Просто вот так. А эти люди воспринимают иначе и их не за что судить ведь для них драконы - не более чем опасные, лишенные разума животные, монстры. Так что тут все упирается в степень антропоморфизации. Драко из "Сердце Дракона" было жалко многим людям. Совсем не обязательно азеркинам. Так же было бы жалко Беззубика - не потому что тот в чем-то антропоморфен, а потому, что похож на милого домашнего котэ. На что похожа виверна из "Запрещенного Приема" и её детеныш? На взгляд человека - опасный летающий зверь. Вот и весь сказ. Вижу. Но не думаю, что так называемый "шок контент" поможет донести до самых обычных среднестатистических _людей_ восприятие, характерное для тех, кто называют себя _драконами_. Да и... Сомневаюсь я, что доносить нужно таким образом, но это уже имо.

А для сообщества терракотовых самураев? Смеетесь? Вот и люди смеются. Пример глупый, но как нельзя лучше описывает ситуацию. Открывающий пост Драко - да, хорош. Но дальше... Я не понимаю, к чему сюда приплетать Русско-Грузинский конфликт, видео с убийством русскими неофашистами связанных людей и т.д. Вот в упор не вижу, к чему бы это там? Потроллить американцев? Возможно, но скорее они сами посмеются.

Признаюсь честно - большую часто времени в сообществе я откровенно и от всей души смеялся над каждой темой Драко, посвященной разбору очередного эпизода с унижением, неуважительным отношением и прочими нехорошими действиями в отношении любого, даже очень отдаленно драконообразного существа, да хоть чертовой статуи, в конце-концов. Но вот вчера я посмотрел (в кино) "Запрещенный Прием" и, признаюсь честно, сцена с детенышем виверна меня несколько шокировала. Впервые за долгие годы (да что там - последний раз такое было в далеком детстве) я закрыл глаза при просмотре фильма в кинотеатре. По-началу хотел уйти даже, но, в итоге, досидел только ради того, чтобы посмотреть, что случится с чертовыми сучками главными героинями. Почти не разочаровался. Но, не смотря на все мое отвращение и возмущение, поделать тут, объективно, ничего нельзя. Единственное решение - просто не смотреть фильм. Касательно категории фильма... Драконы - монстры, для большей части целевой аудитории и всегда было так. Поэтому не думаю, что из-за убийства монстра (пусть даже и столь... Тщательно и со вкусом показанного) будут делать ограничения на возраст зрителя. В конце концов, почему бы тогда не ввести ограничение из-за убийств гигантских самураев в начале. Вот Драко пытался писать о чем-то на иностранном ресурсе: http://cruelfilms.ning.com/forum/topics/murder-of-the-baby-dragon?id=3842080%3ATopic%3A6616&page=3#comments Итог? Нулевой. Реакция? Никакая. Остается просто не смотреть. Алсо, сам по себе фильм УГ в общем-то У меня возник вопрос к Вам, Драко: какой смысл был в постинге ссылки на это видео? Что Вы хотели показать, проиллюстрировать? "In real life it doesn't look very "cool", don't you think?" Согласен, но так можно сказать о многих - очень многих - фильмах и книгах. Я не понимаю одного - чего Вы добиваетесь от этих людей, приравнивая убийство "выдуманных монстров" к убийству их сородичей в реальной жизни? Отвращения, негатива, кручения пальцем у виска? Вы просто бессмысленно выплескиваете свои эмоции, как мне кажется. Или есть какой-то скрытый смысл во всем этом?

В этой теме было представлено что-то дорогое Вашему сердцу интересное для Вас лично? Или Вы - борец за идею? Если последний вариант - не стоит так волноваться, были учтены мнения пользователей, к тому же, решение приняла администрация - то есть, собственно, те, кому принадлежит этот ресурс и в чьи обязанности входит следить за соблюдением в нем определенных, гласных или негласных, норм и правил общения. Тема содержала в себе явную провокацию, не несла определенной смысловой нагрузки, использовалась автором для троллинга и, в итоге, была удалена. У Вас есть что возразить? Или это очередная "победа шизофрении над здравым смыслом" в плане параноидальной боязни удаления чего-либо откуда-либо? Мусор тоже кто-то должен убирать, любителей любоваться им (как показало небольшое голосование в самой удаленной теме) тут не так уж и много.

Итак, дракони.нет я покинул, поэтому все что рождает сон моего воображение в плане стихоплетства и прозы будет идти сюда. Пей тишину до дна, Зная о том, что есть, В мире печаль одна, Имен которой не счесть. Имя одно - любовь: Прокляты те сердца, Что позволяют вновь, Владеть собой до конца. Имя второе - страсть: Сгинуть лишь повод в ней, И на века пропасть, Исчезнув в кружеве дней. Имя ещё - судьба: Это младенца смерть, Или стена огня, Граница, что не стереть. Много имён и лет, Губят, огнем стирая, Тьмой обращая свет, Калеча и убивая... Наши сердца, скорбя, Стонут, скрывая раны - Пьют тишину до дна Печалью безликой пьяны.

Закидали тапками Ра и ДраКона, а было бы за что. Общество - что людей, что, подозреваю, драконов, строится на простых и вполне доступных для понимания вещах, которые, условно, можно разделить на рациональные и иррациональные. Если мы рассматриваем понятие дружба, не вижу никаких причин стесняться возможных выгод, которые "друзья" получают друг от друга - имо, это просто глупо. Но. Почему я все-таки не могу согласиться со всем, что писал ДраКон? От простого "ресурса" или системы, где есть потребитель и поставщик определенных услуг данную группу отделяют некоторые особенности. Конечно же это эмоциональная привязанность к существу, навязанные социумом стереотипы (весьма положительные, имо) например "Другу можно доверять" или "Друга нельзя бросать в беде". Как иллюстрация - не важно, насколько хорошее существо я встречу, и не важно, что оно может мне предложить и в каком качестве - я не стану при этом "переходить" от одного поставщика услуги к новому - то есть, не брошу старого друга ради нового, более "качественного" в плане услуг. Еще одна иллюстрация - друзей прощают и терпят, а вот низкокачественные ресурсы или поставщиков, не выполняющих условий договоров - нет. Это иррациональная сторона вопроса. Касательно драконов... Слишком мало задано начальных условий. Понятное дело, чтобы ответить на этот вопрос нужно знать о а) особенностях развития и функционирования "общества" драконов (а возможно ли оно вообще? - вот в чем вопрос) - особенно, конечно же, социальные связи, их структура б) физиология и => психология, которыми можно было бы обосновать некоторые моменты поведения драконов (напомню, что, например, такая реакция как "любовь" возможна при определенных физиологических/психологических характеристиках создания) в) но это скорее к а) - традиции этого самого драконьего общества, которые могли бы сформировать необходимые для развития понятия "дружба" стереотипы. Ну и, подозреваю, что-то еще. Когда исходные данные будут определены - можно помо... пофантазировать и по поводу драконов.

Ой, какая интересная тема Это характерно не только для драконьей, но и для любого любительского фэнтезийного/фантастического произведения. "Биться за чистоту" просто глупо, а по поводу похожести... Любой фэнтези роман так или иначе похож на нечто когда-то кем-то писанное. Почему один и тот же мотив именно в драконьем творчестве? Потому что одни и те же предпосылки. "Драконы убивают людей" потому что в 99% литературы и мифов, которые явно писались не-азеркинами дракон представляется либо как кровожадное чудовище, либо как покорное всаднику средство передвижения, либо как нечто умное, мудрое и злобное... Но, суть-то в том, что всегда так или иначе дракон убивается. Так было раньше. И именно из-за этого стереотипа мы наблюдаем активный негатив среди многих авторов-драконов по отношению к людям, эльфам и всем прочим - просто ответ. С "грехом" согласен, а вот на вопрос "Почему так происходит?" ответ неверный. Совет на будущее: рассматривая произведения авторов-азеркинов (знаешь, кто это такие? Те самые "фанаты" драконов, грифонов, антропоморфных кошек, да хоть эльфов, которые, к тому же, считают себя этой самой нечистью) всегда следует помнить, что автор не просто пишет о каком-то красочном мире-фантазии с вымышленными персонажами - в какой-то степени он ассоциирует себя с данным конкретным драконом/грифоном/фуррем. И одевает майку, садясь за стол он не в силу узости мышления и невозможности придумать что-то иное, а только потому, что он-дракон предположительно вел бы себя именно так, ибо антропоморфен и не представляет себя иначе. Это, в общем-то, грех фурревости - бывают же антро-фурри-драконы? Да, они могут носить футболки и ездить на машинах. Но чаще всего тут дело не в узости мышления - такой образ, такой мир. Второй грех - ерунда. Он свойственен для обычных авторов-фэнтезийников. У азеркинов-драконов чаще идет описание самого пребывания в теле дракона и того, чем он занимается. Третий грех - все-таки достаточно редок в сравнении с фэнтези. Чтобы писать о позитонных пушках надо хотя бы знать, что такое вообще - позитрон. Чтобы писать о Великом Посохе Мгновенной Смерти нужно иметь всего-лишь живое воображение. Мэрисьюшность - грех всеобщий. Все зависит от степени и откровенности. Грех пятый куда лучше скупости языка и пресных, сухих диалогов. Идеализация драконов? Опять же - зрим в корень. Для большинства авторов-драконов дракон - это не просто цен... Огромная туша закованной в толстую броню огнедышащей плоти. Это, с одной стороны, альтер эго, с другой - квинтэссенция мечты о том, как-все-должно-быть-там-где-нас-нет. Отсюда - идеализация, создание утопий с оппозицией в виде злых людей и прочих гуманоидов. В не-драконьих произведениях такого, вероятнее всего, либо не будет, либо будет но в разы меньше. Читай их. По поводу последнего греха... Опять же, несколько причин: малая опытность авторов + часто малый возраст. Отсутствие причин для создания миров и "ярких" персонажей - "мы хотим драконов, драконов и еще раз - драконов и можно без хлеба". Это проблема, согласен, но такого рода проблемы есть у любых молодых и неопытных авторов, особенно "фанатов" чего-либо (грифонов, фуррей и т. д.) Какой вывод из всего этого? Несколько: а) Не стоит читать произведения авторов-азеркинов, не понимая основных предпосылок для их создания б) Не стоит, при наличии "хорошего вкуса" читать заведомо низкокачественные произведения (коих автором темы было прочитано предостаточно, по его же словам) в) Не стоит со своими хиленькими силенками предлагать что-то совершенно несущественное (например - писать гипотетические "грехи") для решения одной из глобальных (и, думаю, вечных) проблем любительского фэнтези и фантастики. >посмотри внимательно какова твоя собственная манера излагать мысли >А так все у тебя свелось к сути в один вопрос - почему современные графоманы так полюбили своих героев называть драконами когда по сути их поведения они люди.

На первый взгляд работы очень приятные. Но вот если чуть присмотреться некоторые детали в анатомии драконов лично меня не впечатляют. Я бы даже сказал, что совсем не впечатляют.

Inquisitor У него не осталось ничего. Когда-то, в ставшей столь далекой, почти забытой, молодости жить было хорошо и просто. Его мир был солнечным, сияющим, зеленым, с высокими горными хребтами, огромными озерами в тенистых долинах, синей чашей неба над головой и горячими песчаными пляжами, на которых было столь уютно и тепло валяться летом. Его мир пах жизнью. И лесом. И водой. И студеным ветром, который, бывало, дул с востока, со стороны ледника. Весной и летом в воздухе разливались волнующие ароматы полевых цветов и влажной земли, предвестники ярких и прозрачных дней, пронизанных лишь птичьими трелями, да шорохом и звоном сочной листвы древесных крон. Он плохо помнил детство, слишком безудержным, веселым и беззаботным оно было на фоне прожитых лет. Оно представлялось ему собранием ярких образов, картин, заботливо сохраненных в памяти букетов грез: ярких цветов, сияющих эмоций и смеющихся звуков. Там было хорошо, вот главное, что он знал наверняка о своем детстве. Потом его забрали. Родные и близкие сделали вид, что им все равно. Это было странно. Но то, что последовало за этим, было еще странней. Его забрали в одну из школ при ордене Терний. Первое время его существование в ней казалась ирреальным: слишком просто там причинялась боль, слишком мало стоила жизнь, слишком легко исполнялись самые отвратительные и низкие желания тех, кто обладал властью. А власть в промерзших коридорах башен Изломанных Небес давало только Искусство. Чаще всего это была власть творить зло. Которое злом никто и никогда не осмеливался называть – за это можно было тут же получить от пяти до шестнадцати ударов нейроплетью, а иногда и полную сферу режущей кислоты. Последнюю наставники использовали не часто – тратиться на реабилитацию изъеденного кислотой куска плоти никому не хотелось. Несмотря на это, он старался помнить о зле. Том самом, о котором было запрещено говорить не только вслух, но даже используя мыслеречь. С годами память все чаще его подводила – в соответствии со стремительно растущей силой, росли и его амбиции, менялись взгляды на мир и ближайшее окружение. Наставники уже не казались средоточием зла, бьющиеся в агонии чешуйчатые тела учеников, на которых пузырилась и шипела сильная алхимическая кислота, почти стерлись из памяти вместе с кошмарами, которые мучили его в детстве. Он по-другому взглянул на мир, впервые посмотрев на него сквозь призму Искусства и той власти, которую оно обещало. Миру сильно не понравился этот взгляд. Застывшие, льдисто-голубые глаза бывшего аколита ордена Терний лишь насмешливо блеснули в ответ. Он получил сан чернокнижника и покинул заснеженные черные башни лишь через одиннадцать лет после того, как впервые, еще несмышленым детенышем, очнулся в их подземных темницах. Порывы ледяного ветра трепали его белоснежную гриву, снежинки падали и скользили по чешуе цвета чистого серебра, не тая, ибо он не давал им не капли тепла собственного тела. Он научился беречь своё тепло, ревниво оберегая его ото всех и всего, что могло бы нуждаться в нем. На другом конце континента – во владениях сумрачных, всегда тихих и словно погруженных в себя техномантов его уже ждал звездный корабль… Прошли годы. Годы, полные тьмы. Он достиг высот в своем деле – почти сразу же после его дебютного выступления на сцене бойни на планете Турмарин, восьмого сектора безымянной галактики мира Шосса, молодым чернокнижником заинтересовалась Инквизиция. Не прошло и года, как он был принять в Орден в качестве адепта. Обучение отняло годы молодости, практика выжгла остатки души юного и беззаботного создания, каким он был когда-то много-много лет назад, в своем девственно-чистом мире, солнечном, сияющем, зеленом… Потерянные годы вечной молодости не значили для имперского инквизитора ничего. Душа уже давно была не нужна. Он был следователем, судьей и палачом. Его боялись и презирали везде, во всех мирах, до которых уже успела дотянуться когтистая лапа Империи, и даже во многих далеко за её пределами… Все, чего касался его взгляд содрогалось, болезненно корчилось, предчувствуя свой конец. В его потемневших от времени и причиненных страданий очах не осталось ни единой живой искорки – в них отражалось лишь то, что должно, а вернее сказать – ничего. Теперь его взгляд был устремлен к смерти и она, вопреки ожиданиям, не дрогнула и не отступила от своей жертвы. Холодный зачарованный металл казался нестерпимо горячим, когда его остро заточенные края на каждом вздохе касались внутренних органов поверженного инквизитора. Каждый вздох приносил невероятную боль, но с физической болью он научился справляться еще давно – в детстве, проведенном в черных башнях ордена Терний. Он попытался закричать, вложив в этот звук всю боль и тоску, что терзали пропускающее удары сердце. Душевная боль – впервые за годы, а возможно, что и века, коснулась его, стискивая сердце умирающего в своей когтистой лапе и лишая покоя даже в смертный час. Вместо крика раздалось хриплое бульканье крови, постепенно заполнявшей пасть. Он был готов умереть, но, не смотря на дикую боль, не слишком торопился. Он жил. В глазах стоящего над ним серого дракона застыла мука. Его длинные, изящные пальцы с подрезанными особым образом когтями, хорошо приспособленные к работе с тонкими механизмами, подрагивали в нерешительности. Несколько раз он словно порывался извлечь острый чуть изогнутый коготь-клинок из тела своего страдающего противника, но по неведомой причине тут же останавливался, один раз даже отступил на шаг. Серый техномант не мог видеть лица своего несостоявшегося убийцы. Таковы были правила Экзекуции: на обширной арене всегда собиралась толпа местных, чтобы посмотреть, как скрытый особым маскирующим заклятьем представитель аристократии разделается с очередной жертвой. Сегодняшний день стал исключением из правил. Первым, за всю историю этого древнего мира. Глаза инквизитора – единственное, что было доступно взору его убийцы, глядящего на распластавшийся перед ним серый безликий призрак, стали тухнуть. Время уходило… Но он жил. За день до экзекуции серебряный инквизитор стоял у мерцающих в свете лун прутьев клетки, прислонившись к ним мордой, всем телом налегая на сияющий металл. Пряди белоснежной гривы падали на глаза, неотрывно следящие за заключенным техномантом. Инквизитор ловил его взгляд – безрезультатно. Пытался запомнить – вырезать в памяти каждую черточку, каждый мелкий изъян и общую гармоничную красоту узкой морды дракона, его светло-золотых глаз, узких, чуть изогнутых серебристых рогов, тонкий шрам у самого основания шеи… Его тело вновь сильнее вжалось в заколдованный металл прутьев. Он понимал, что может освободить его… Прямо сейчас прошептать заклятья, которые разрушат путы, разрушат чары, разрушат весь этот древний город, если понадобится… Но тогда у серого техноманта больше не станет жизни. А у него – имперского инквизитора – её нет и так. Он не может его защитить никак, кроме… Серый самец поднял глаза. Среди целого моря отчаяния в них, почти незаметным огоньком, мелькнула нежность. Серебряный отстранился от прутьев решетки. Он ведь предупреждал, он хранил этого глупца, спасая от глаз и ушей Ордена… Он был почти уверен, что нашел, наконец-то нашел того, кто сможет оживить его душу, кто своей духовной, нравственной чистотой спасет его, вернет к жизни… Он вернул. Теперь серебряный жил. Но жизнь стремительно покидала его тело. Дракон умирал. Не так уж и просто было изобразить честный поединок с созданием, никогда не сражавшимся на смерть. Но он смог. Он смог мастерски пропустить смертельный удар, ни на секунду не задумавшись о последствиях. Тогда, в подземной тюрьме Ордена, он еще долго смотрел в глаза серого. А потом отвернулся. - Я ухожу. Мне жаль. Серебристая лента – клановый знак, который лунные птицы носили на хвосте, словно случайно упала на холодные серые плиты пола. Её поднял налетевший порыв ветра, пришедший из неоткуда, инквизитор ощутил его перепонками сложенных крыльев. Чудесным образом полоска ткани оказалась за колдовскими прутьями клетки. - Постой! Ты потерял… Жизнь покинула высокочтимого имперского инквизитора Эсайру’Тэ Мойара, уважаемого чернокнижника третьей ступени посвящения, талантливого тактика и прославленного воина, полноправного владельца четырех планетарных систем в трех различных мирах, населенных бесчисленными легионами верных слуг и покорных рабов. Еретик, убивший его в честном бою, по закону Империи был освобожден. Через три дня безликий раб-человек, преклонив колени перед драконом, смиренно протянул ему невзрачный клочок пергамента. Это было письмо, написанное в спешке, адресованное лично ему. Автор – Эсайру’Тэ Мойара, сообщал, что по старой дружбе оставляет в пользование Доррэйну Мэйнсил, техноманту первой ступени посвящения, бывшему еретику, приговоренного к казни за инакомыслие и подстрекательство к мятежу, большую часть своего имущества, пока он, имперский инквизитор, будет находиться в долгом путешествии, подробности которого не подлежат разглашению. Спустя два месяца из мира Орро, с безымянной планеты стартовал звездный корабль, название которого никто не запомнил. Его единственный молчаливый и задумчивый пассажир сжимал в тонких пальцах с подрезанными особым образом когтями серебристую ленту. Он хотел найти её владельца и верил в то, что сможет отыскать. Он хотел сообщить, что жив, сказать, что поступил глупо, когда не послушал советов, но действовал от всего сердца и не откажется от своих убеждений – он же видит, что Империя – это зло, что в ней любой свет так или иначе будет сокрушен волей тьмы, что здесь нет правых и виноватых, есть только сильные, потерявшие контроль над своими желаниями, опьяненные могуществом и их рабы, забывшие о воли к жизни, о желании бороться, лишенные последних капель уважения к себе… Он верил, что сможет найти, потому что любил. И всю жизнь боролся со злом, а не только помнил о его существовании. И он искал.

Определенно нет. Это какой-то мутант.

Seliat Мне понравился, честно. Пиши дальше.

Ладно, вот еще один рассказ. Последний из дописанных данный момент Certamen Тяжелое дыхание с трудом вырывалось из-под белоснежной ритуальной маски. Измотанный человек в очередной раз прыгнул в сторону и перекатился за высокую каменную колонну, спасая тем самым свою жизнь, а ревущее чудовище стремительно пронеслось мимо, лязгая изогнутыми когтями по древним плитам. От раздосадованного рыка у прижавшегося к холодному камню человека на мгновение замерло сердце. “Думай, думай, думай…” ему казалось, что во всем мире остались лишь отчаянные удары стучащей в висках крови. “Его можно победить, я это знаю… Но…”. Разъяренная тварь не дала ему времени больше, чем хватило бы на две отчаянные мысли. Так было всегда, вот уже… Он не знал, сколько времени прошло – может быть, десяток минут, а может – целый час. Время, большее, чем то, что было необходимо его утомленному сознанию на две мысли, не имело особого значения. Опять отчаянный бег от колонны к колонне. Тонкие подошвы сапог выбивают из устилающей древнюю арену пыли легкие серые облачка. Опять попытки избежать встречи с острыми серповидными когтями и не менее острыми клыками в зловонной пасти чудовища… Каждый выдох окрашен белесым паром, ледяной воздух стремительно вытягивает тепло из укрытого лишь слоем тонкой ткани тела. Дыхание и рык, совсем близко, практически за спиной… Он резко взмахнул изогнутым клинком, рукоять которого за время поединка, казалось, срослась с плотью ладони. Дракон зарычал и тут же отпрянул назад, выгибая длинную шею и возмущенно шипя: зачарованная голубоватая сталь оружия разминулась с его носом не более, чем на толщину человеческого пальца, а промахнувшийся воин тут же развернулся и вновь бросился бежать к ближайшей от него каменной колонне. - Я все равно догоню тебя, маленькая двуногая обезьяна! От звуков этого шипящего голоса по спине беглеца прошла дрожь. “И ведь действительно догонит…” прижавшись спиной к холодному камню, человек получил ровно секунду на то, чтобы перевести дух и собраться с силами. “Обязательно догонит, если только я…”. Две мысли – и когтистая лапа стремительно скользнула откуда-то справа, разрывая тонкую ткань мантии и плоть под ней. Дико закричав от резкой боли в боку, человек метнулся в сторону, инстинктивно выставляя вперед руки, и тут же откатился по холодной пыли, подвывая от боли и прижимая ладонь к ране. “Вот и конец” посреди волн жаркой боли вспыхнула отчаянная мысль. “Как глупо, ведь я…” Звонкий удар гонга прозвучал над утыканной древними колоннами ареной. Победный рев дракона, уже занесшего когтистую лапу над поверженным и истекающим кровью врагом мгновенно оборвался. В глазах зверя мелькнуло удивление, он был сбит с толку и как будто не понимал что происходит. - Не может быть! Еще не вре… Договорить дракон так и не успел. Поверженный и, казалось бы, совершенно беспомощный человек вытянул руку со скрюченными, подобно когтям хищной птицы пальцами. С губ сорвалось всего одно скрежещущее слово, которое ободрало горло и исказило в жуткой гримасе скрытое под маской лицо раненого. Но боль в поврежденном горле была лишь малой платой, которая тут же окупилась сторицей, стоило последнему жуткому слогу вырваться на свободу. Огромного дракона подбросило на несколько метров в воздух и закрутило, словно невесомый сухой листок на сильном ветру. Кувырнувшись пару раз в воздухе, чудовище с диким криком низверглось вниз, отчаянно пытаясь сгруппироваться или хотя бы раскрыть крылья, чтобы хоть как-то замедлить падение. Но невидимые силы, игравшие с драконьей тушей весом в несколько тонн так, словно она была не тяжелее пушинки, распорядились иначе: отчаянный вой чудовища резко оборвался, сменившись натужным влажным хрипом и мерзким треском ломающихся костей, когда скрытые под толстым слоем серой пыли каменные плиты арены приняли на себя удар тяжелого тела. С громким стоном раненый человек кое-как встал сначала на колени, а потом, стиснув зубы, заставил себя подняться с земли. Разодранный драконьими когтями бок дико болел, черная ткань мантии стала липкой от пропитавшей её крови. С огромным трудом, чертыхаясь и сыпля страшными проклятьями каждый раз, когда боль от потревоженной раны вспыхивала в сознании подобно холодной звезде, он сделал несколько шагов по направлению к поверженному чудовищу. Не смотря на собственную рану, на секунду человек даже почувствовал жалость к бывшему смертельному врагу. Изуродованный, со сломанными крыльями и выкрученной под неестественным углом лапой, дракон отчаянно пытался подняться, скребя когтями скрытым под пылью каменным плитам и яростно рыча. То и дело, из его длинной глотки доносилось неясное бульканье, которое, по всей видимости, теперь сопровождало каждый вдох и выдох чудовища. Человек в маске не слишком хорошо разбирался во внутреннем устройстве драконов, но даже он смог понять, что жить зверю осталось недолго. Расстояние между ними быстро сокращалось. Колдун, теряя кровь, медленно продвигался по направлению к рычащему от боли и ненависти существу… Раненый дракон резко подскочил и стремительно развернулся к своему ненавистному противнику. Обмануть глупую двуногую тварь оказалось слишком легко: бронзовый не любил хитрости в бою, не ими славился его клан, но в данной ситуации лишь хитрость могла помочь ему победить. Многих усилий стоило ему заставить себя не броситься вновь на раненого колдуна, лишь только особые центры в коре усовершенствованного головного мозга заблокировали на время боль в искалеченном теле. Даже со сломанной лапой, поврежденными ребрами и полностью не функционирующим крылом, он был способен броситься на человека почти сразу после жестокого удара о пол древней арены. Его совершенное тело тут же начало восстанавливаться, регенерируя поврежденные ткани и готовясь к тому, чтобы стростить поврежденные кости… Но сейчас дракону было не до этого. В его глазах горела жажда мести. Когти на неповрежденной лапе вышли на всю длину, задние лапы, практически не пострадавшие при падении, напряглись, готовясь бросить мощное тело вперед, из приоткрытой пасти вырвался приглушенный рык… Скорее всего, его подвела молодость. Молодым бронзовым драконам свойственна чрезмерная агрессивность, наверное, именно поэтому большинство из них предпочитает развивать силу и скорость, в бою надеясь на остроту когтей, а не на тайные искусства. В тот миг, когда могучее тело бронзового оторвалось от земли и дракон, выпустив когти, прыгнул навстречу к ненавистной фигуре в окровавленной мантии и белой безразличной маске, скрывающей плоскую морду… В тот же миг истекающий кровью колдун почувствовал эманации разлитого вокруг страдания. Совсем немного, скорее – отголоски крика рвущейся плоти и захлебывающийся стон ломающихся костей, которые вырвались в нематериальное пространство над ареной еще до того, как разум дракона оборвал пылающие болью нити нервных импульсов. Но и этого должно было хватить. Колдун не стал напрягаться – все слова прозвучали лишь в его голове. Эманации боли и страданий быстро откликнулась на безмолвный призыв и собралась воедино, концентрируясь в форме, которую маг мысленно создал в следующую долю секунды. Прыжок дракона не смог тягаться по скорости с натренированным разумом человека. Из замерцавшего алыми бликами воздуха перед колдуном вырвалась кроваво-красная молния и со звуком, подобным удару титанического хлыста, вспорола чешуйчатую броню на груди зверя, разорвав плоть и отбросив дико кричащего дракона назад. - Ну вот… - с тяжелым вздохом и без какого-либо выражения произнес колдун, делая очередной болезненный шаг по направлению к дергающемуся в агонии телу. Безликое жемчужное небо, без единого облачка, хмуро взирало на шаркающего по холодной пыли человека, безразличное к его страданиям и стремительно утекающей жизни бьющегося в агонии крылатого зверя. Хвост дракона все еще подергивался, а от развороченной грудной клетки поднимались облака зловонного пара, быстро исчезая в ледяном воздухе арены. Закутанный в мантию человек наконец доковылял до тела. С глухим стоном он упал на колени перед драконом, чувствуя, как ярко-алая кровь чудовища быстро пропитывает ткань его изуродованной мантии. Если тень неуверенности или отвращения и скользнула по лицу колдуна, когда его руки с тонкими пальцами, покрытые царапинами, кровью и пылью, скользнули к самому низу раскрытой, подобно какой-то дьявольской книге, грудине дракона, белая безразличная маска успешной скрыла под собой любые эмоции. Найдя то что нужно, он прошептал лишь один слог команды разрыва и уже через секунду в его вытянутой ладони оказалось огромное, сочащееся кровью драконье сердце странной формы. Отчаянно, словно любимое дитя, прижимая тяжелую и влажную, еще теплую плоть к своей груди, человек из последних сил заставил себя подняться, чувствуя как кровь, сочащаяся из огромного сердца зверя, смешивается с его собственной, заливая глубокую рану на боку. Его мутило, измученное сознание, не выдерживая кровопотери, пыталось соскользнуть в такую заманчивую черноту беспамятства, перед глазами то и дело сгущалась тьма. Но человек шаг за шагом ступал к противоположенному концу древней арены, который, казалось, в данный момент находился дальше противоположенного края Вселенной. Наконец его путь подошел к концу. Собравшись с силами, он поднял сердце сраженного им дракона перед огромной золотой статуей, которая возвышалась над изуродованным временем камнем арены на десятки метров. - Я… Дарую…Эту жертву тебе, о Лорд! – голос чуть не подвел колдуна, в горле было совершенно сухо, а остывшая плоть казалась слишком тяжелым грузом для его худых рук. – И прошу… Прошу… Человек на секунду потерял сознание и начал заваливаться на бок. Каким-то чудом ему удалось взять под контроль свой усталый разум почти в тот же миг, лишь покачнувшись, но устояв на нетвердых ногах. - Я прошу у тебя благословить будущий…Союз! Последнее слово он почти выкрикнул, потрясая кровоточащим сердцем. Понимая, что скоро сознание покинет его окончательно, человек медленно развернулся, чувствуя спиной безразличный холодный взгляд сапфировых глаз выполненного из сияющего золота дракона. Сделав лишь пару шагов, он без сил рухнул на колени, продолжая удерживать холодную и скользкую плоть драконьего сердца на вытянутых руках. Его голова, с лицом все еще скрытым белоснежной маской и гривой белых, спутанных волос, безвольно упала на грудь. Ватная тишина стала заполнять его уши, отрезая все звуки реального мира, чувства отказывали одно за другим, и человек медленно проваливался в глубокий сон без сновидений… Он даже не почувствовал порыва ветра и шороха потревоженной приземлением огромного создания пыли. Не ощутил он и горячего дыхания, облачками невесомого белесого пара, окутавшего влажно блестящее под жемчужным небом сердце в его потерявших чувствительность и готовых отпустить драгоценную ношу руках. Он смутно различил лишь тот миг, когда тяжесть кровавой плоти неожиданно исчезла. “Неужели…Я…Уронил…Я…” мысли словно увязли в каком-то полужидкой веществе и упорно не хотели складываться воедино. Он… Воздух вокруг взорвался безумным ревом толпы. В тот же миг, когда волна ликования захлестнула его, колдун почувствовал огромный приток живительной силы, широкими волнами накатывающий на его изможденную плоть, восстанавливающий разорванные ткани и поврежденные органы, вливающий новую кровь в замен той, что пропитала древнюю серую пыль арены. Уже через секунду он смог открыть глаза. Через две – подняться с колен, помогая себе одной окровавленной рукой. Через четыре секунды он уже стоял, ошеломленный ликующими криками приветствовавших его зрителей, но больше всего – видом той, ради кого он вступил в бой. Она стояла в двух шагах от него – то есть почти вплотную. Сильная, дикая, грациозная, с огромными глазами цвета жидкого золота, тонкой шеей и широкими крыльями. Её изящная удлиненная морда была измазана в крови и ошеломленный колдун только сейчас понял, что не уронил драгоценное сердце… Она пожрала его. Как и было предопределено, соблюдая все ритуалы и предписания. Человек с громким радостным криком сорвал с себя маску, отбрасывая её в сторону и делая шаг вперед, навстречу своему призу. Он победил, теперь, теперь… - Ты победил, Стамика, хоть никто из нас в это не верил. Резко развернувшись на месте, он уставился в зеленые глаза крупного золотого дракона. Находясь в полубессознательном состоянии, он даже не заметил, как несколько драконов – в том числе и его избранница, окружили его, коленопреклоненного и ожидающего своей участи. Теперь, когда шок от поединка постепенно начал покидать его, Стамика возмутился таким поведением своей новой семьи. - Я…, - в голосе молодого человека послышалось плохо скрываемое раздражение. - Победил, да. – в огромных глазах дракона презрение мешалось c удивлением. – А я – твой патриарх – спас твою никчемную жизнь, пока ты стоял тут на коленях, ожидая решения моей дочери, совершенно беспомощный, истекающий кровью… - Довольно, отец. Восхитительно холодный глубокий голос раздался у него из-за спины и молодой колдун не смог сдержать улыбки, тут же исказившей его тонкое бледное лицо. Развернувшись спиной к своему крылатому Патриарху, он проворковал, стараясь придать голосу как можно больше нежности: - Дорогая моя… - Этот колдун теперь – аристократ. Более того – он член нашего клана. Отнесись к этим фактам… С пониманием, отец. Совершенно обескураженный таким пренебрежением, на этот раз со стороны своей новоявленной супруги, Риз Стамика негромко вздохнул, чувствуя, что идея со стремительным получением положения аристократа в этой Империи может оказаться не такой гениальной, как ему показалось сначала. Прочистив горло и вновь ощутив отвратительную вонь бойни, которая постепенно заполняла собой всю арену, колдун решил, что пора внести некоторую ясность в интересующие его вопросы: - Хм, мой уважаемый Патриарх, позволено ли мне будет узнать, какие именно привилегии… Звук, всколыхнувший воздух арены, напоминал грохот обвала в горах. Золотой Патриарх клана Черных Когтей смеялся: - Если ты доживешь до того момента, когда сможешь ими воспользоваться, я расскажу тебе о твоих привилегиях в моем клане. А пока что, достаточно того факта, что ты остался жив, сразив сына Беролиса. Самого младшего из его сыновей. Он снова рассмеялся и почти тут же, высоко подпрыгнув, взмыл в воздух вместе с парой своих сородичей, оставив Риза проклинать ветер, поднятый драконьими крыльями и пыль, клубящуюся вокруг. - Пошли. Нас ждет церемония. Его тяжким трудом завоеванная подруга грациозно проследовала вперед, по направлению к циклопической арке, занимавшей добрую часть боковой стены арены. Глядя ей вслед, Риз подумал, что один восхитительный приз он уже получил, даже не учитывая все те привилегии и возможности, которые предполагал его новый статус аристократа и члена драконьего клана. Помедлив еще немного, он оглянулся, скользнув взглядом по изуродованному драконьему трупу. Над ним, оттеснив разгневанно спорящих крылатых родичей проигравшего, уже сновали заклинатели Ордена Крипты со своими уродливыми рабами и послушниками, с ног до головы укутанными в черные балахоны. Главный заклинатель то и дело отвлекался, чтобы отогнать стремительно перебирающих лапками Мародеров – огромных черных многоножек, созданных Орденом Жизни специально для того, чтобы похищать генетический материал убитых. Впоследствии, в лабораториях Ордена на основе полученных образцов создавали новые, более сложные организмы, или же совершенствовали тела уже существующих тварей. Риз Стамика лениво перебирал эти сведения о порядках в Империи, ставшей теперь его домом, полученные совсем не так давно, как ему бы того хотелось. В конце концов, вдоволь насмотревшись на суетящихся над трупом его противника заклинателей, он развернулся и поспешил вслед за свой только что обретенной возлюбленной, уже предвкушая свою новую жизнь в клане, новые возможности и новые планы.

Теоретически - можно, но не думаю, что нужно, ибо одна из целей рассказов и других готовящихся произведений - описать её во всей красе Да и рассказывать пришлось бы диво как долго, если честно - мне проще писать рассказы Странный вопрос. У большинства драконов есть некоторые представления о некой прошлой жизни и о мире, в котором она происходила...

Не могу сказать, что вы ошиблись в каком-то из своих предположений В конце концов "что-то большее" что между самцами, что между самцом и самкой, вряд ли возможно без дружбы. В моем идеалистическом понимании мира, вестимо. Да, действие всех моих рассказов происходит в одной и той же, весьма мрачной вселенной, которую так или иначе контролируют имперцы. А нравы у них, мягко говоря... *посмеивается* Моя ошибка. Следующим выложу более удачный в этом плане рассказик.

Еще раз благодарю всех отписавшихся и, как и обещал, еще один рассказик из серии Libellus Помнишь, как мы встретились первый раз? Небо тогда было, видимо, чем-то очень расстроено и дождь шел не переставая уже третьи сутки… У меня совсем промокла грива, а кисточка, тоже основательно подмокшая, свисала с кончика хвоста грустной сероватой сосулькой. Наверное, выглядел я тогда ужасно, но ты, почему-то, мне об этом не сказал – ты только пробормотал приветствие, когда я, хлюпая по лужам, неуклюже забился под то же дерево, которое ты облюбовал пятью минутами ранее. Я сначала тоже только что-то буркнул в ответ, пытаясь держаться поближе к толстому стволу и легонько вздрагивая, когда яркие нити молний разрезали с ужасающим треском и громом хмурое полотно неба. Но потом ты меня спросил – кажется, где именно находится Восьмая Площадь, а я еще удивился тому, как этого можно было не знать, проживая в городе, но потом понял… Стук капель, негромкий стон и тяжелое, учащенное дыхание, сердце же, наоборот, бьется все медленнее, продолжая гнать кровь по линиям жизни почти против воли своего хозяина… Ты прилетел издалека. То есть – совсем-совсем издалека, насколько я могу понять. Ты ведь никогда мне не рассказывал, где раньше был твой дом, и почему тебе пришлось его покинуть. А я, как и всегда, боялся спросить, потому что ты… Ну, понимаешь, ты же мог не ответить, сказать, что это не мое дело, а мог просто замкнуться в себе, обидеться на меня за столь личные вопросы. Даже потом, когда мы стали совсем близки, я все равно боялся, но ты же знаешь! Мне казалось, что ты – такой же, как и я, я был почти уверен в этом, только вот иногда мне виделось, что ты все-таки гораздо лучше, честнее и… Я уж не говорю об уме, силе воли и всяких других достоинствах, которых у тебя было много-премного, а у меня – почти нисколечко… Мутная пелена боли сковывает подвижный разум, заставляя веки трепетать, но сведенная судорогой гортань отказывается воспроизводить звуки. Боль остается безмолвной, у неё нет своего собственного отражения в спокойном ночном воздухе, лишь некогда яркие глаза постепенно тонут во тьме и бледнеют, неуверенно отражая первые звезды… Помнишь, как осенью мы с тобой бродили по тому лесу? Я до сих пор хорошо помню тот восхитительный запах прелой листвы, её негромкое шуршание под нашими лапами, а цвета – звезды! – какие прекрасные цвета нас окружали. Воздух был таким вкусными и прозрачным, небо, правда, печалилось и солнышко нас тогда так и не навестило, но все остальное… Ты смеялся и собирал особенно красивые листья, украсив ими мою гриву так, что я стал похож на какое-то древнее божество плодородия. А потому все-таки пошел дождь и мы помчались домой, но не успели и ты укрыл меня крылом, защищая от струй холодной воды, хлещущих с неба… Знаешь, у меня и сейчас хранятся эти листочки – они совсем высохли и при малейшем прикосновении так и норовят развалиться на десяток кусочков, но я иногда все равно осторожно перебираю их и вдыхаю запах – мне кажется, что они пахнут той самой осенью, той когда… Воздух, наверное, совсем холодный, но это уже не имеет никакого значения, потому что сердце все чаще пропускает удары, а дыхание вот-вот прервется. Медленно подступает милосердная чернота беспамятства… Когда ты заболел, я боялся, что лишусь рассудка. Ты же знаешь – весь мой клан когда-то практически полностью вымер именно из-за ужасной болезни, которая пришла вместе с первыми холодами. Мне тогда было очень страшно, хоть я был и совсем еще детенышем, но когда заболел ты… Твое дыхание было таким слабым, иногда, когда я не выдерживал и проваливался в сон, чтобы потом резко проснуться, я с ужасном тут же прижимался мордой к твоей груди, надеясь, что сердце еще бьется. И оно билось, очень слабо, но все-таки… Я как мог старался тебе помочь в этой борьбе – не отходил ни на шаг, согревал твое тело своим когда тебя била мучительная дрожь, кормил и поил через силу… Однажды мне удалось заплатить браслетом моей матери странствующему целителю и его травы, наверное, спасли тебе жизнь. Боги и звезды – я был так рад, когда ты пошел на поправку и наконец-то открыл глаза… Ещё совсем чуть-чуть, осталось немного, несколько последних капель – несколько алых искр в свете бледнеющей луны, несколько вздохов, несколько отчаянных мыслей, несколько строк… Когда ты встретил её, я точно не помню. Ты долго рассказывал мне о том, какая она замечательная, волевая, сильная, с острым умом и твердой памятью. Ты говорил, что прекраснее самки никогда не встречал, восхищался ею, а я… Я не мог вымолвить ни слова, просто глядя в твои глаза и чувствуя, что под моими крыльями больше нет воздуха. Я ведь понимаю, я знаю, знаю! Мне… Мне так далеко до неё – у меня нет ни особого ума, ни силы воли – ты же видел, я не могу себя заставить даже хладнокровно убить детеныша агги на охоте, или… Или бороться с нею. Я знаю – так тебе будет лучше. Я справлюсь и сам, вот увидишь – докажу и тебе и всем остальным – приемному клану, который меня отверг за противоестественную связь с чужеземцем, этой гордой самке, которая отобрала тебя у меня… Я научусь… Если ты вдруг прочтешь это письмо – знай, я больше не такое беспомощное и глупое существо, каким ты меня помнишь! Я стал другим, я… Я… Я буду таким, каким тебе захочется, только пожалуйста, не уходи, вспомни обо мне, мне так одиноко тут – мне никогда не было так одиноко и грустно! Мне страшно… Прошу тебя, не оставляй меня одного, у меня же никого не осталось здесь кроме тебя, умоляю, вернись, я не смогу жить без… Строки расплываются и больше ничего прочесть уже нельзя… Младшая жрица храма Иррими Отару освободила своё сознание от эманаций чужого разума и положила хрупкий листок неизвестного материала обратно на пыльную полку хранилища. Вот уж действительно, старшим жрецам будет интересно почитать это послание! Благородный Шимез Арум, один из Тайных, как-то странно отнесся к выполнению своей последней миссии. Задача была столь проста – спуститься на планету, захватить аборигена с достаточно сильным ту’ур и доставить его в храмовый нексус для ритуального изучения с последующим принесением в жертву Богине. Что может быть проще? Впрочем, как припомнила Иррими, последняя жертва была очень даже хороша – самка держалась достаточно долго, позволив Истязающим продемонстрировать свое искусство во всей красе, но… Эти неожиданно вскрывшиеся подробности… Даже не смотря на то, что глупое создание – автор письма - в конце концов повредило себя так, что истекло кровью, действия благородного архилекта Шимеза выглядели очень подозрительно. С тяжелыми мыслями она дернула хвостом, плотнее прижимая крылья к телу, и двинулась назад, сквозь пыль и затхлость бесконечных коридоров подземного хранилища.

Всем спасибо за отзывы, сове приятно Завтра, наверное, ещё что-нибудь выложу, раз уж интерес к этим рассказикам имеется. P.S. Изначально все рассказы предполагалось объединить одной общей темой, кстати... Возможно, так оно и получилось, да Не знаю, правда, заметно ли.

Не читал ничего из "Диктаторов", так что не знаю даже, каких именно моментов А касательно мрачности моих рассказов... Так уж получается, да Что ж, раз некоторый интерес имеется, выложу сразу второй из имеющихся коротких рассказов. Modus Она брела по бесконечной серой степи, медленно переставляя усталые лапы. Тело её, некогда совершенное в своей почти вычурной красоте, теперь было сплошь покрыто бесцветной пылью с яркой сетью кое-где все еще кровоточащих царапин и небольших ран. Она брела и брела вперед, не чувствуя боли и не страдая от усталости, доверив взгляд своих лишь чуть потускневших, в сравнении с былой красотой, глаз холодному серому небу. В тысячный раз в её сознании оживали образы того короткого прошлого, которое было ей когда-то доступно… - Восхитительно, Маэстро Пастери! На этот раз вы превзошли самого себя! - Потрясающе, у меня просто нет слов, чтобы описать… - Я уже говорила вам, скажу и теперь: вы – единственный, кто задает всю моду в этом секторе нашей многострадальной… - Хм… Позвольте узнать, Маэстро, а её можно… Использовать как-то ещё, кроме прямого назначения? Люциан Пастери, член совета архилектов Восьмого Сектора Империи, а в менее формальной обстановке своего уединенного поместья на унылой планете Ситхр – Маэстро Моды и Законный Приемник Самого Фернана Антика медленно повернул бледное лицо с тонкими чертами, длинным острым носом и вечно поджатыми губами в сторону говорящего. Всего мгновение потребовалось натренированному взгляду имперского лизоблюда, чтобы определить, кто перед ним и выбрать правильную маску. Белая кожа его лица непривычно натянулась, когда Маэстро скривил губы в улыбке которая, впрочем, никак не отразилась в холодных бледно-голубых глазах. - Нет, боюсь, что многоуважаемый Лорд Харрас будет разочарован, - он сделал паузу, для того чтобы подобострастно отвесить глубокий поклон бронзовому дракону. – Данная модель совершенно неприспособленна для чего-то иного, кроме самого показа и… Он невольно прервался и вздрогнул, когда возвышающийся над ним на добрых пять футов собеседник презрительно фыркнул. - Зачем вообще тратить силы на столь бесполезные… - дракон сделал неопределенный жест хвостом. – Игрушки… Сразу с нескольких сторон послышались приглушенные смешки. Колдунья Шахаар родом из мира-моря Отт, единственная из всех присутствующих не пыталась тактично скрыть своего веселья. Её звонкий стрекочущий смех заставил Люциана вздрогнуть, а весело встопорщенные гребни-плавники тут же чувствительно кольнули бока какого-то гостя. - Достопочтенный Лорд! Я думаю, что сия задумка была осуществлена Маэстро намеренно – он просто пытался показать нам… Некоторым из нас, что красотой можно не только утолять непомерную похоть и набивать раздувшееся сверх всякой меры брюхо. Смешки усилились, из задних рядов вполне отчетливо послышалось хихиканье. Бронзовый в ответ громко зашипел, хищно выгибая длинную шею: - Да как ты… Между двумя драконами мгновенно протиснулся сам хозяин поместья, позволив своему лицу-маске принять озабоченно-оскорбленное выражение. - Друзья мои! Давайте только не будем ссориться из-за таких пустяков! Лорд, вы должны понимать, что я никогда бы не осмелился создать это… Произведение, как упрек вам лично! Это просто бессмысленно и очень опасно. То, что создание не имеет даже половых органов как таковых – естественно. Они ему не нужны, как и многое другое… - Так это не самка? – огромные глаза Шахаар, цвета морской волны, оказались на одном уровне с его лицом. - Нет, моя госпожа, если смотреть с точки зрения банальной физиологии. Строение тела, многие формы и вообще внешний вид почти полностью соответствуют дракону женского пола, но по существу… Внутри… - Ясно. А как же она питается? Маэстро снисходительно улыбнулся - каждый раз одни и те же вопросы… - В нее изначально был вложен определенный запас жизненных сил. Как только они иссякнут – она перестанет функционировать. - Умрет? Опять снисходительная улыбка от лица хозяина. - Нет, именно “перестанет функционировать”. Чтобы умереть, для начала нужно хотя бы жить, а она сейчас лишь существует. У неё нет ничего – ни чувств, ни эмоций, ни желаний. Просто идеальный биоробот, созданный для услаждения взглядов моих гостей и демонстрации новых цветовых решений, изобретенных мною… - Как манекен за витриной лавки, - негромко вставила молодая незнакомая ему ведьма с тонкой фигуркой и коротко подрезанными белоснежными волосами. Подавив волну раздражения, Люциан заставил себя криво улыбнуться красотке. - Я предпочитаю сравнивать с полотном живописца, моя очаровательная госпожа… - Флеметт. – её ответная улыбка показалась ему слишком широкой и искренней. Архилект мысленно сделал себе пометку: после окончания официальной части показа познакомиться с этой самкой поближе… - Ну, так или иначе – вы превзошли самого себя на этот раз! – бесцеремонно прервала его приятные мысли несносная морская колдунья. – Хотя, признаться, нежно-розовый с этим легким золотистым отливом смотрится немного… Шокирующее. - Да-да! - он вновь расплылся в улыбке, развернувшись к столпившимся вокруг подиума зрителям – крылатым и не очень. – Так и должно быть, ведь это вполне естественно, что на первый взгляд… Драконица стояла на возвышении и смотрела на море лиц и морд. Их глаза постоянно двигались, они издавали звуки, смысл которых постоянно ускользал из её болезненно-пустого сознания. В конце концов, её внимание приковала к себе высокая фигура человека с пышными белыми волосами и черным телом. Он стоял среди созданий столь похожих на неё и таких чужих одновременно. Он улыбался и что-то говорил, отчаянно жестикулируя и поворачиваясь мордой то к одному, то к другому собеседнику… В глубине её прекрасного тела стало зарождаться ужасное в своей непреодолимой силе чувство… Она медленно двигалась вперед сквозь унылую степь, под вечно серым небом. Встречи с мелкими хищниками, защищавшими свои территории, и зарослями колючих растений оставили на её некогда совершенном теле свои уродливые следы: тут и там чешуя была сорвана вместе с кожей, кое-где зияли глубокие раны от клыков и когтей, каждую лапу покрывала сеть царапин с засохшей кровью. Ей было все равно. Но вдруг она заметила какой-то новый элемент в бесконечно однообразном пейзаже и стала медленно продвигаться прямиком к нему, загребая изуродованными пальцами холодную пыль. Ей было некуда торопиться, хоть времени – она знала – осталось совсем мало. С того момента, как она была выброшена за ненадобностью, прошло уже много месяцев. Мода стремительно поменялась и её художественная ценность в глазах общества приблизилась к нулю. Тем временем, привлекшая её внимание черная клякса на теле песка увеличилась и оказалась совсем близко. Она превратилась в лежащего в пыли человека в изорванной черной одежде с окровавленным лицом и грязными волосами. Все её тело словно пронзило током. Она опустилась на землю, укрывая человека крылом. Чуть влажный язык коснулся испачканного в крови лица… Он открыл глаза. В их помутневших голубоватых глубинах серыми волнами плескалось чистейшее безумие. Странная гримаса исказила некогда красивое лицо человека, а скрюченные, обожженные пальцы коснулись её нежной чешуи. Люциан Пастери в своем безумии что-то неразборчиво бормотал, вцепившись изуродованными пальцами в плоть своего последнего творения. Из его груди то и дело доносилось влажное клокотание, по подбородку тонкой струйкой стекала черная кровь… Мода на архилектов в кругах имперской власти оказалась еще более непостоянной, чем вкусы крылатых аристократов к необычным расцветкам для чешуи. И теперь Люциан Пастери, член совета архилектов Восьмого Сектора Империи, а в менее формальной обстановке своего уединенного поместья на унылой планете Ситхр – Маэстро Моды и Законный Приемник Самого Фернана Антика, обезумев от страшных чар, израненный, умирал в серой безрадостной степи, обреченный на одиночество… И спасенный от него созданием, для которого он когда-то даже не удосужился придумать имя. Она обнимала отца с неожиданной нежностью, отчистив лицо от пыли и крови осторожными движениями языка. Тонкие губы человека впервые в жизни посетила искренняя легкая улыбка – лишившись разума, на границе смерти, он был счастлив, и она, чувствуя это и негромко хрипя от радости, осторожно прижимала хрупкое тело к себе. Её путешествие через степь длиною в целую жизнь подошло к концу. Они умерли через час.