ДраконРассвета

Захожу в Профиль, кликнув на аватарку. В разделе Комментарии в окошко вписываю текст. Кликаю Добавить. После этого выдаётся следующая картинка:

, ждал Вашей оценки собственных сонных слов. Прошу обосновать такой вывод. На чём он основан? Почему Вам кажется, что кто-то не развивается? Если кто-то научился быстрочтению, а другой чтению обычному, это вовсе не значит, что из двоих научился только один - ведь они оба читать научились... Почему это не будем? Вы такой законченный антропоцентрист, что считаете, что других разумных рядом с нами не существует? И даже в таком случае Вы должны допускать возможность ошибочности собственных взглядов, а не делать столь безаппеляционных заявлений. Сослагательное наклонение знаете? Для Вас - может быть, но не для меня. Я - знаком. Каждой. В том-то и фишка А насчёт вечности... Подумайте над такой мыслью: времени нет, это всего лишь одна из иллюзий. Разница всего лишь в масштабах и возможностях. Одно дело расставлять оловянных солдатиков на полу, орать "ты-дыщ!" и давить их танком-тапком, и совсем иное - командовать армией на поле боя. Не важнее. Вы неверно ставите вопрос. Всё важно - на своём этапе развития. Ваша ошибка заключается в том, что Вы оцениваете происходящее в ином плане мироздания по тем правилам, которые действительны в этом плане бытия. Если Вы желаете подробнее разобраться в этом вопросе, советую прочитать, например, "Теософия" Рудольфа Штайера (продаётся сейчас, кстати, в ОЗОНе - http://www.ozon.ru/context/detail/id/5675309/ ). Вам знакомо понятие "метафора"? А "аналогия"? ВИдимо, Вы, действительно были весьма сонным И ничего. Тема-то для чего была создана? Хотите написать - пишите. Противоречия не замечаете? И Вас тоже отсылаю к помянутому уже Рудольфу Штайеру. Очень советую прочитать. Хотя бы для общего образования. Нет, не так. Это правда у каждого своя, а истина - одна на всех. Другое дело, что истина многогранна... Какое у Вас странное - ограниченное - понимание Абсолюта. А ведь он потому и пишется с заглавной буквы, чтобы каждому было понятно, что он включает в себя ВСЁ и, таким образом, ни границ, ни каких бы то ни было иных ограничений не имеет. А чё? ВЕрно, в общем-то. Нееет, именно, что Абсолют и есть бесконечность. Даже не равен, он эта бесконечность (или бесконечности) и есть.

Прошу помощи. Я старый, глупый (особенно в комп-технологиях) ящер. Вопрос: Пытаюсь отправить ответ в своём или в чужом профиле, в разделе комментарии. Ничего не получается. Выдаётся какая-то ошибка. Я какую-то кнопку где-то не так нажимаю? Или, может, я как-то недорегистривался? Что мне надо сделать, чтобы нормально отправлять эти сообщения? XP 2003, IE-7 или 8

Grey Swan, Вы, по всей видимости, забыли три буквы написать: "РАЗмышление человека о драконах". Мышление - процесс. И он по определению не может быть О чём-либо. Это всё равно, что сказать "кипение о воде" или "горение про дрова". По существу темы. Такое отношение вполне нормально. Хочется ведь быть здоровенным, могучим и чтобы никто не доставал. Хочется быть на вершине горы, на троне восседать и всех смердов пятою попирать. Дракон в данном случае просто символ могущества.

в двух соседних фразах употребление однокоренных слов нежелательно. Ворд даёт прекрасную возможность избежать таких опечаток. перечитывать написанный текст просто необходимо. Вечный двигатель? Несерьёзно, право слово... Почему? Разве не лучше поваляться, как и раньше? Это к тому, что нет объяснения - психологического, то есть, мотива - такого решения. Вы летали на самолёте? Смотрели вниз из иллюминатора? Если нет, то уверяю Вас - крона дерева и гора с озером - объекты несоизмеримые, их нехорошо располагать в таком ряду. КОгда видишь гору целиком и озеро рядом, кроны деревьев видяться, как мох. Здесь лучше поставить море сразу после реки. В написанном варианте и береговая линия, и волны автоматически приписываются рекам (ведь до моря читательский глаз ещё не добрался!), что сразу же вызывает недоумение. Что, опасности видны с высоты птичьего (простите - драконьего) полёта? Имя красивое, да. Однако, советую при выборе имён героев набрать их в поисковике - дабы узнать хотя бы, какие они могут вызывать ассоциации у читателей. Лилит - очень неоднозначное имя. ТО есть, в джунглях растут деревья неживые? До этого момента мне представлялся "классический европейский" дракон. Поцелуй поверг меня в шок. Представить себе поцелуй существа, подобного варану, крокодилу или змее, я не в состоянии. По крайней мере, чувственный поцелуй, который, скорее всего, имеется в виду. Всё разбирать не буду. Если Вам захочется поработать над текстом и собой - обращайтесь в личку, аську и т.п... Оценивая в целом, могу сказать, что это очень неплохие тезисы для хорошего рассказа. Однако работать над текстом для этого придётся много.

Дракон-недомерчик, мне Ваш ник понравился - очень хорошо характеризует адекватность восприятия Мира. Если Вам интересно обсудить эти или какие-то другие вопросы - милости прошу icq 298612234. Остальным адекватность воспириятия и себя, и Мира, по всей видимости, совсем не интересна. :sad: А хвост павлину, кстати, нужен для красоты.

КОнечно же нет! СТатья написана для той части, которые [Ваше определение]. И написана именно для того, чтобы дать возможность преодолеть те негативы, которые мешают жить. Разумеется, всё на самом деле может быть совсем иначе. Однако почти вековой опыт психоанализа говорит со всей определённостью, что даже если бороться с неправильными причинами, эффект всё равно будет положительный. В этом деле главное - бороться. С самим собой, в первую очередь. Диплом, в котором написано "Преподаватель психологии" даёт право мне так говорить. Да, я знаю. Я общался со многими - как в Сети, так и в реале. Именно это общение и подвигло меня на написание. Относительно же глубокого изучения себя - позвольте усомниться. Дальше пережёвывания собственных эмоций дело в подавляющем большинстве случаев не идёт. И вот одно из ярких тому подтверждений: перечитайте посты-ответы на мою статью. Очень эмоционально. Очень. Но не более того. К сожалению. Жизнь показывает, что сколько бы ты ни переживал свои эмоции, сколько бы ты раз это ни проделывал, дать адекватное направление для развития это не способно. Размышлять надо. Учиться. И снова размышлять. Искать ошибки, исправлять их. Факты же, которые открываются в прозрениях, снах или Воспоминаниях, подтверждений (как правило) не имеют и, следовательно, рассматриваться, как именно факты, могут только с очень большой натяжкой. Я имею в виду - для сложения целостной непротиворечивой картины Мира. Советую быть поосторожнее в оценках знаний незнакомца. Может случиться казус. Неприятный. Или, хуже того - смешной. Не за что прощать. Не вижу поводов. Для данной статьи этого и не требовалось. Изначально задумывался цикл - с разных точек зрения и с разными подходами. Кто знает, может и напишутся когда-нибудь... Ошибочное впечатление и очень жаль, что создаётся. Могу лишь посетовать на то, что мы видим обычно то, что хотим увидеть... Обидно, что писалось, видимо, в спешке. Надо было, наверно, первый вариант оставить. Данный абзац и трудно читаем, и труден для улавливания мыслей, в него вложенных. Не понял, правду сказать, к чему это было. Правильно, я так и сказал - страх. Назвал своим именем. К чему эта маскировка - "к чему может привести"? ВОт Вам и глубина анализа - я называю причину поведения, Вы же скользите по феноменам. В точности то же происходит и при "глубинном изучении" драконности. Как правило. :-( Я очень не люблю троллинг. Потому и стараюсь говорить по существу.

Это точно. ВИдим только то, что задевает. Естественно, будут. Другое дело, что кто-то хочет понять, что и как происходит, а кому-то пофигу. Кто-то дракон, и жизнь под себя подминает, а кому-то приятнее сопли жевать и жаловаться на весь окружающий мир. Кто-то пытается на вопросы ответы найти, а кто-то предпочитает в грёзах витать.Тут уж каждому - своё, что называется... Разумеется, никто не знает, как оно на самом деле. Но кто-то пытается ответ найти, а кто-то дальше охов и вздохов не двинется. И я до сих пор не видел ни одной попытки найти ответ и всерьёз разобраться. ТОт же Бахил, на которого тут в начале темы ссылались - что в его факе, кроме жевания соплей, позвольте узнать? Чётко изложены причины, механизмы, выводы? Да ничего подобного!. Вот я и попытался хоть как-то, хоть с какой-то точки зрения разобрать. И, кстати, очень показательно, что никто из визжащих протестующих никакаких аргументов не приводит. О чём это говорит? А это просто страх говорит. Самый, что ни на есть, элементарный страх. Бояться, что будут обижены. Это вполне понятно. И ещё понятно, что не выросли ещё, не повзрослели. Ведь давно известно, что обидеть нельзя, можно только обидеться. Тому, кто силён и уверен в себе, обижаться нет нужды. Очень жаль, что настолько сжато. Уж коль Вы хотите поспорить и привести агрументы против, так будте добры, приведите эти аргументы. Зачем же Вы оппоненту предлагаете их искать? Странно, право слово... Зачем? Я и сам Силами Космическими не обижен. Однако, в конетксте статьи и изложенной точки зрения это вовсе ни к чему. О "бритве Оккама", надеюсь, слышали? Ни к чему привлекать излишние сущности, совсем ни к чему...

Nidhekk, +1. В целом. И несколько ответов. Интересно, почему никого не напрягают выражения "использовать ум" или "использовать хитрость"? Зато "использовать дракона"... ах, да, ведь это же святое! Это не подлежит никакому анализу и уж, тем более, использованию. Да. Пардон, забылся. И, между прочим, это первая фраза статьи. Катиться дальше некуда - только чисто эмоциональные "ууууу", "ыыыы" и прочие междометия. По существу и уж, тем более, аргументированно, народ, видимо, просто не способен. К сожалению. А пофиг настанет дня через три. P.S. Прошу прошения за недооформление цитат - так и не понял, как это делается.

Что такое дракон внутри и можно ли этим пользоваться? Разумеется, я не претендую на то, что, во-первых, описанное далее является истиной в последней инстанции (я, как и любой, могу ошибаться) и, во-вторых, что возникновение драконности возможно только таким образом – конечно же, могут быть и другие как причины, так и механизмы. В виду того, что я изначально ставил перед собой задачу описать процесс не в научных терминах, а в максимально доступной форме, я взял за основу концепцию наиболее образную и наглядную. Впрочем, при желании она легко переведётся в принятые в настоящее время в психологии термины, концепции и теории. Аксиомы, использованные в данном рассуждении: – Индивидуум – это сложносоставная система, которая включает в себя тело, личность, душу и сознание (дух). – Личность – это механизм (структура, конструкция), предназначенная для ограждения (охраны) души от неблагоприятных влияний внешнего мира. – Личность состоит из набора личин – образов (моделей, паттернов) поведения в той или иной ситуации. Однако личность – это нечто большее, чем только набор личин. – Личность всегда стремиться сохранить душу в безмятежном, довольном жизнью состоянии (нормальном, то есть) – это её основное предназначение. – Одной из особенностей личности является её стремление поглотить весь индивидуум, отодвигая на задний план (подменяя) душу и сознание; при этом личность занимает место души, а ум – сознания (ведь что-то сохранить всегда удобнее, запрятав подальше и поглубже, и не допуская никаких контактов с внешним миром). – Ум – это один из механизмов в составе личности. Изначально предназначен для решения бытовых задач. *.*.* Наблюдения за драконами, появляющимися в Сети, на протяжении нескольких лет, а также личные (реальные) контакты сформировали у меня представление о становлении дракона в неком обобщённом виде и сложились в довольно согласованную систему. В основании этой системы, её краеугольный камень – это внутренний конфликт. Рассматривая внутренний конфликт (вернее, как правило, целую их «связку»), как основу (причину) появления того самого «дракона», и дополнив это рассмотрения пониманием функционирования механизмов личности и ума, можно проследить весь процесс «становления дракона». В процессе онтогенеза, в особенности на первых его постнатальных (послеродовых) стадиях, душа ищет доступные ей способы взаимодействия с окружающим миром. Органические потребности проявляются, как желания, вызывающие стремление их реализовать. Окружающий мир далеко не всегда дает возможность такой реализации, а иногда и вовсе проявляет «агрессивность» при попытке получить желаемое. Дабы защитить себя от таких агрессивных «нападений» (поскольку каждое «нападение» весьма болезненно), душа создает вокруг себя защиту – оболочку, наподобие раковины или доспехов. Эти доспехи состоят из отдельных элементов – «чешуек». Каждая такая «чешуйка» представляет собой определенный образ (поведения), наиболее эффективно взаимодействующий со средой в данных обстоятельствах. Такими образами-чешуйками являются образы вначале родителей, затем других людей и не-людей (здесь буквально – т. е. образы литературных, кинематографических и прочих героев – Колобка, Лисы, Василисы Премудрой, Бабы Яги, Ивана-дурака, Змея Горыныча, Терминатора, Ассоль…). Этот образ-чешуйка называется личиной, и содержит в себе определенные образцы поведения и реакций. Получившаяся оболочка-доспех и называется личностью. Личность, таким образом, состоит из огромного множества личин («чешуек»), которые поворачиваются (активируются) к встречающимся нам обстоятельством наиболее выгодным образом (сочетанием). В ситуации свидания с возлюбленной – образы матери и отца, Ассоль и Сирано де Бержерака, Красотки и д’Артаньяна и прочая; в ситуации противостояния с плохими парнями – отца, Терминатора, собаки (волка), дракона и тому подобных. Возникновение личины дракона (эльфа, хоббита и т.п.) связано, на мой взгляд, с тем, что в образе этого существа человек начинает видеть нечто привлекательное для себя, то, что он желает иметь в своём собственном образе. Выбор конкретного образа зависит от очень многих причин, перечислить которые просто невозможно. К ним можно отнести и какие-то черты характера, и личные предпочтения, и темперамент, и увиденные раньше картины и фильмы, и прочитанные книги, и даже, казалось бы, такие далёкие от образа дракона вещи, как психологический климат в семье или отношения с одноклассниками. Этот образ (через игру и эскапизм) вполне может превращаться в одну из личин, то есть, становится частью личности. Таким образом, вопрос, по сути, чисто психологический. Мне весьма, кстати, импонирует версия социализации, поскольку основные конфликты, возникающие внутри нас, вызываются, в первую очередь, контактами с окружающими нас людьми. Внутренний конфликт в общей форме можно определить, как «острое негативное переживание, вызванное затянувшейся борьбой структур внутреннего мира личности, отражающее противоречивые связи с социальной средой и задерживающее принятие решения» [ http://revolution.allbest.ru/psychology/00026075_0.html ]. О давлении социума, которое, собственно, и порождает большинство наших внутренних конфликтов, очень ярко сказано, например, здесь: http://intent.jino-net.ru/doku.php?id=human:socialprog . И вообще – тем, кого уж очень сильно донимают проблемы собственной драконности, советую заняться самообразованием и почитать психологическую литературу (начиная, к примеру, с приведённых здесь, а потом – дальше, продвигаясь от термина к термину). В Сети сейчас много полезного можно найти. Процесс превращения образа дракона в личину через конфликты с окружением можно отнести не только к "критическому" возрасту, но к любому – для этого процесса важно лишь несовпадение ожидаемого (желаемого) мира и реального. И в этом контексте совершенно справедливо можно рассматривать человека, как кокон для дракона – но лишь в той мере, насколько это не выходит за рамки личности. Образ дракона, превращаясь в личину (то есть, составную часть личности), сознательно и неосознанно начинает играть заметную роль в жизни, поскольку даёт возможность «выживания» в тех ситуациях, которые до того представлялись катастрофичными. Собственно говоря, эта личина и создалась для преодоления именно таких критических ситуаций: поскольку внутренний конфликт вызывает негативные переживания, личность стремиться любым способом этот негатив устранить или хотя бы уменьшить. И личина дракона для этого вполне подходит (как и любая, в сущности, иная – эльфа, вампира и т.п.). Далее эта личина начинает детализироваться, на неё начинают «наворачиваться» разного рода дополнения и уточнения: *– Черты характера, что крайне важно для личности, создающей новую личину, поскольку характер очень часто определяет способы, которыми индивидуум реагирует на окружение. *– Детали облика – часто первичный образ дракона вообще не имеет облика, что подтверждает важность для личности именно поведенческих реакций, а не внешнего образа некого существа. Кстати, об облике. Косвенным подтверждением наличия внутренних конфликтов и прочной связи их с образом дракона является широко распространённое (особенно в среде молодых драконов) стремление иметь в своём облике дракона толстую, непробиваемую чешую/шерсть и множество острых шипов, рогов, когтей и зубов (смотрим рисунки!). Связь «шипы-конфликты» подмечена психологами давно и известна всем второкурсникам психологических институтов. И то, что объяснить необходимость в облике этих острых деталей какими-то физическими, биологическими или физиологическими причинами чаще всего оказывается невозможно, также подтверждает их происхождение именно от конфликта, а не от образа реального существа, являющегося (теоретически) вершиной пищевых цепей. Тем же конфликтом с окружающим миром очень хорошо объясняются подчас просто гигантские размеры образа дракона. *– Некие особые способности – либо в той или иной степени субъективно (то есть, в представлении самого индивидуума) гипертрофированные (преувеличенные) уже имеющиеся (как, скажем, способность к ускоренной регенерации, имеющаяся у всякого молодого организма), или действительно проявившиеся (до того просто «дремавшие», на самом-то деле, но вполне человечьи, а не особо драконьи – как, например, способности к эмпатии) и, вполне возможно, именно из-за наличия внутреннего конфликта (по мнению некоторых психологов внутренний конфликт является необходимым условием развития личности). Дальше – больше. Личина продолжает расти, проявляясь всё чаще и чаще в реакциях на внешний мир. В некоторых случаях она может достигать «размеров» субличности, то есть, участвовать практически во всех ответных реакциях при взаимодействии с окружением. И, подобно целостной личности, начинает стремиться завоевать как можно большее «пространство», превратиться в личность. Здесь можно вспомнить признания многих драконов о «драконе-сожителе», «второй личности» и прочем в этом духе. Они появляются именно на этом этапе становления дракона. Однако личность обладает рядом атрибутов, которых у растущей субличности нет. Чтобы превратиться в личность, субличность начинает создавать такие атрибуты. Рассмотрим основные из них. *– Первое и главное – история. Если у личности имеется история (представленная в воспоминаниях, начиная от младенческого возраста), то у субличности её нет. Что делать? Очень просто – создать, придумать, нафантазировать. В психологии этот феномен известен под названием конфабуляция (ложные воспоминания). Однако в историю личности невозможно просто так вписать год или десятилетие совершенно иной жизни – реальные факты не позволяют. И вот, возникает знакомый многим феномен «Памяти» и идея реинкарнации. Чем такая подстановка замечательна – проверить это невозможно и, следовательно, и опровергнуть тоже. А неопровержимое легко (при желании) превращается во вполне реальное. На самом-то деле, конечно, начинает считаться реальным. Надо отметить, что эта присвоенная реальность в субъективном плане практически не отличима от других субъективных реальностей – таких, как, например, воспоминания о действительно произошедших событиях. В результате то, что посчиталось реальным, приписывается к реальности, устанавливая тождество реальности и того, что считается реальным. Это происходит, как правило, совершенно некритично, то есть, принимается «как есть», ибо никакой критической оценки таким образом созданных данных субличность не допускает, поскольку в начале этот процесс инициируется и поддерживается эмоционально (внутренний конфликт имеет своим движителем именно эмоции и что важно – негативные эмоции), безо всякого участия ума. В дальнейшем из этого появляются многие загадки типа невозможности полёта с малой площадью крыльев или вопрос обеспечения пропитанием гигантского хищника. Но эти вопросы возникают много позже, когда ум начинает пытаться разрешить логические противоречия созданного уже артефакта. *– Появляется так же и цель жизни или мечта. Это знакомое, опять же, многим стремление вернуться в «родной мир» (создаваемый, как правило, на основе «Памяти») или мечты попасть каким-то образом в стаю/мир реальных драконов. Стремление «вернуться», помимо жизненной цели, даёт также хорошее объяснение и для неуспешности данной личности в данном социуме («ведь это не мой мир, не моё тело») и всецело вписывается в концепцию внутреннего конфликта и в этом аспекте. *– Появляются и специфические внешние реакции – в основном, естественно, игрового ролевого плана – «а мне хвостом на это», рычание и прочее в этом духе. Сюда же можно отнести и реакции внутренние типа «фантомных ощущений» – переживание наличия крыльев и хвоста. Занятно, однако, что при этом никто почему-то не бодается, не смотря на почти что поголовное наличие рогов и шипов. Видимо, это не настолько «зрелищно», как размахивание хвостом и крыльями. Это тоже камушек в здание нафантазированного, но не до конца «проработанного» образа «увиденного» или «вспомненного». В этом смысле вообще характерны разговоры только о бросающихся в глаза, ярких деталях и умалчивание о таких обыденных вещах, как усталость или неудобство носить огромные крылья, стёртые на камнях когти или игнорирование физических законов при полёте многотонных махин. *– Для создания непротиворечивого образа к делу подключается ум. И когда ум пытается выстроить логичную, непротиворечивую картину части внутреннего мира с драконом в центре, личность идёт на ещё одну хитрость – подмену причины следствием, а следствия – причиной. Образ дракона и драконность объявляются причиной, а конфликт с окружением (в том числе и телесным) – следствием. И вот мы имеем вполне законченную картину попавшего неизвестно откуда в человеческое тело дракона, который мучается от несоответствия внешнему миру (социуму, в основном, разумеется). Таким образом, наличие конфликта личностью признаётся, однако причина его заключена уже не внутри (как на самом деле), а снаружи. Следовательно, и ответственность за конфликт приписывается кому угодно, только не самой личности, что даёт моральную возможность ничего не делать, а только страдать и, самое главное – отчасти снимает напряжённость этого конфликта. Но это только с одной стороны. С другой же стороны – из-за подмены причины следствием получается заколдованный круг, не дающий возможности разрешить изначальный конфликт(ы) полностью и таким образом постоянно поддерживающий его. В результате мы имеем то, что имеем – дракон в теле человека, мучимый неразрешающимися конфликтами и раздираемый противоречиями. Попытки же самоанализа неизбежно заводят вглубь нафантазированных образов, которые должны скрыть истинную причину конфликтов (что они (образы) с успехом и делают). Что делать с драконом? А всё, что угодно. Дракон хорош тем, что имеет возможности, превосходящие обычные человеческие. Кроме того, у дракона есть ещё и такие способности, которые среди людей практически не встречаются. Телепатия, например, или магические способности. Разумеется, всё это есть у каждого (практически) человека. Однако эти способности у подавляющего большинства индивидуумов находятся в латентном (спящем) состоянии, задавленные ещё в раннем детстве существующими социальными нормами, образами и правилами. А дракон даёт возможность, обойдя эти социальные установки, пользоваться вновь пробуждёнными способностями и развивать их. Здесь весь вопрос заключается в том, насколько глубоко захватила индивидуума личина дракона – достаточно ли сил у неё для продуктивной деятельности, или всё не сдвинется дальше нытья. А в остальном процесс очень похож на процесс овладения любым мастерством (ремеслом). Чтобы воспользоваться драконскими возможностями в полной мере, надо драконом действительно быть. Не фантазировать, а именно быть. А уж коль стал – так и не удивляйся чудесам (с человечьей точки зрения), которые станут возможны. И толпа под твоим напором расступаться сама будет, и грубить тебе будут опасаться, и задирать не будут, и желания исполняться. Правда, надо помнить, что любые способности требуют постоянного развития и поддержания в тонусе. Но с другой стороны – не стоит и очень сильно педалировать этот процесс. Люди – существа во-первых, завистливые и, во-вторых, на дух не переносящие чьего бы то ни было превосходства. Навалятся толпой и разорвут на тысячу маленьких дракончиков – потом не склеишь. Так что, лучше мимикрировать. А летать ходить в дальний лес, где никто увидеть не может. Драконы потому-то и живут долго, что мудрые – на танк или толпу голой грудью не лезут, а выбирают иные возможности. Когда сила есть, хвастаться ею – глупо, не по-драконьи это. Мудрость не в применении силы, а в нахождении способов её не применять, решая разные проблемы. Post scriptum Полагаю, что многие драконы, прочитав это сочинение, начнут искать в нём ошибки и несогласованности с тем, что, по их мнению, есть в действительности – в первую очередь, сравнивая с собой и примеряя на себя. Уверен, что многое будет отличаться и не примерится. Ведь самый правильный дракон – только один, и он сидит внутри тебя, читатель. Так и должно быть, ибо личность и, в особенности, драконья субличность всемерно будут способствовать опровержению столь простых и материалистичных объяснений, отвергая доводы и меняя местами причину (социальный и внутриличностный конфликт) и следствие (появление драконности). Однако если этот опус хоть паре драконов поможет разобраться в себе, избавиться от тоски по недостижимому, докопаться до истинных причин своей неудовлетворённости жизнью и начать исправлять всё это, я буду считать свою задачу выполненной. И я вовсе не считаю, что драконность это плохо. Это очень хорошо. А быть драконом – просто прекрасно! Когда умеешь этим драконом пользоваться. Счастливого полёта! © Рассвет, 2010

Хех... Специально для тех, кому не надо объяснять кто в какую голову... Веснаааа… – Веснаааа… – сладко потянулся дракон, и задел головою сталактит. Сталактит крякнул, оторвался от потолка и стукнул дракона по макушке. Голова дракона дёрнулась вниз и, наткнувшись на сталагмит, лязгнула зубами, мелко затряслась и распалась на три совершенно одинаковые с виду. Головы недоумённо обшарили взором углы вокруг, потом поглядели друг на друга, сплелись шеями и завязались узлом. – Что-то я как-то плоховато соображаю... – слабым голосом сообщила одна из голов. – Ты помнишь? – спросила одна голова другую, – Хоть что-нибудь?... – Нет... – ответила та, и спросила в свою очередь третью, – А ты? Ты помнишь? – Неа... – качнулась третья голова, – Но Хозяйка сказала что-то про четвёртую... – Может, мы кого-то потеряли? – задумчиво произнесла первая, – Вон, глядите, и хвост как-то странно дёргается... Кто дёргает хвостом? – Я – нет, – тут же ответила вторая. – И я не дёргаю, – после недолгого размышления пробормотала третья, – Может, это как раз четвёртая?... – Ну, и где она? – в один голос спросили первая и вторая. – А я-то откуда знаю? – возмутилась третья, – Может, она вовсе фантомная... Первая голова внимательно поглядела на третью, и тихонько пробормотала: – Ну, вот, и глюки пошли… Какая Хозяйка? Медной горы, что ли? Так она ж давным-давно в ящерку обернулась… – Ага, в малахитовую, – кивнула вторая, немного подумала и с сомнением в голосе добавила, – Или в Каменный цветок, что ли?… За дверью раздался дробный перестук копыт, который стих так же внезапно, как и появился. Дверь медленно распахнулась, и Перестук вошёл в пещеру. – А почему ты целый? – осведомилась вторая голова. – В смысле? – не понял Перестук, и нервно цокнул копытом. – Ну, там, за дверью, – пояснила первая голова, – Ты был дробным… – А вошёл – целым, – закончила мысль третья голова. – А! Я остальные копыта там, в коридоре, оставил – ответил Перестук, небрежно махнув хвостом, – В святое место надо входить разувшись… – Святое место? – третья голова обежала взглядом пещеру, и добавила, – Здесь? – Конечно! – безо всякого колебания ответил Перестук. – Ты что-нибудь понимаешь? – тихо обратилась вторая голова к первой. – Неа, – качнулась первая, – Бред какой-то… Не хватает ещё уранового лома… – Вы какой уран имеете в виду? – живо поинтересовался Перестук, обладающий, видимо, тонким слухом, – 235 или 238? А вы радиации не боитесь? – Гляди-ка, он умные слова знает… – ухмыльнулась третья голова. Умное Слово материализовалось, налилось силой, и со всего размаху упало на пол. Не выдержав такого удара, оно рассыпалось мелкими блестящими осколками. В центр лужицы осколков откуда ни возьмись ударило остриё знания миллионов Высших Цивилизаций, воткнулось в пол и застряло, чуть накренившись. Все три головы от неожиданности выдохнули пламя, во вспышке которого Остриё отбросило дрожащую тройственную тень. Тень вскочила и, слившись в одну плотную, раздражённо заявила: – Вот только бросаться не надо! – Куда? – ехидно спросило Остриё, и перешло на неразборчивое бормотание на миллионах разных языков. – Не куда, а кем! – бесшумно топнула Тень. – Да! – подтвердил Перестук, цокнув копытом. Святое место плотно зажало первой голове глаза. – Эй! – возмутилась первая голова, – Я же ничего не вижу! – Вот и хорошо, – невозмутимо ответило Святое место, – Плохого не увидишь. Святое место плотно зажало уши второй головы. – Ты что? – воскликнула вторая голова, – Я же ничего не слышу! – Вот и хорошо, – ответило Святое место, – Плохого не услышишь. Святое место плотно обхватило пасть третьей головы. – Ммй! Мм мммм мм! – промычала третья голова. – Вот и хорошо, – ответило Святое место, – Плохого не скажешь. Святое место пошуровало вокруг, и подозрительно поинтересовалось: – А где четвёртая? – Ну, уж нет! – радостно завопила первая голова, – Пусть хоть кто-то останется, чтобы сделать! – Неееет… – замоталась немного погодя первая голова с закрытыми глазами. – Этого всего неееет… – пробормотала про себя вторая голова и закрыла глаза. – Это просто глюк, ночной глюк… – зажмурилась третья голова. – Вес… – начал, было потягиваться дракон но, опасливо взглянув на потолок, поспешил вылезти из пещеры. Вокруг буйствовали заросли первоцветов, и стоял гул проснувшихся пчёл. На солнышко набежала маленькая тучка, но ощущение весны от этого никуда не делось. – Веснаааа… – сладко потянулся дракон, распахивая крылья. Раздался сухой треск, и в темечко дракона стукнулась молния. – Прррривет! – звучно пророкотал гром. – Ну, здорово, коли не шутишь… – вяло кивнула одна голова. – Ага, тебя бы так приветить, – пробормотала себе под нос вторая голова. – Вот так и рождаются легенды о трёхглавых Горынычах… – философски заметила третья, заметив приближающегося богатыря. 15.04.2008

Сокровище. Рыцарь стоял и в недоумении переводил взгляд с одной драконьей головы на другую. Головы высовывались из двух соседних пещер. Самих драконов видно не было – тела скрывались в темноте, контрастирующей с ярким солнечным полднем и от этого становящейся непроглядно-чёрной. – Ну, что будем с ним делать? – спросил левый дракон. – Съедим? – полувопросительно-полуутвердительно заметил правый. – Ну, правильно, ты, как всегда только о жратве и думаешь… – печально отозвался левый. – А потом изжогой маяться? – Изжога… – передёрнувшись, сморщился правый. – Изжога – это да, это противно. А что ещё с ним делать? – Можно поджарить, и пусть валяется, где стоит... – задумчиво проговорил левый. – Ага, чтобы через пару дней здесь всё тухлятиной провоняло? Ты глянь, какие погоды-то стоят! Не зима, чай… – Ну, тогда давай отпустим подобру-поздорову. Тем паче, не здешний. Глянь – разве добрый богатырь в такие железяки залезать будет? – И то правда, – кивнул, соглашаясь, правый. – Замухрышка какой-то, даже жалко. – Это кто замухрышка?! – мгновенно вышел из ступора рыцарь. – Я, между прочим, сэр Лан… – Слушай, не вопи, а? – качнувшись, попросила голова левого дракона, – И без тебя башка раскалывается… – А не надо было вчера так набираться, – мстительно заметил правый. – Ой-ой… Кто бы говорил! А сам-то, сам?.. – А что сам? Ты ж знаешь, у меня похмелья не бывает. – Ага, не бывает, – усмехнулся, и тут же болезненно сморщился левый дракон. – Ох, леший, побери… Не бывает, только утром почему-то лапы не ходят. – Нууу, – смутился правый, – зато башка не болит… – Надо бы поправиться… – проворчал левый и прикрыл глаза. – Смотреть даже больно. Чего ты там вчера намешал? – Это не я, – твёрдо ответил правый, и сочувственно поглядел на собеседника, – это всё сокровище… – Ага! – пробормотал тихонько сам себе рыцарь, – Значит, всё-таки сокровище есть… – Я слышал… – повернулся к рыцарю правый дракон. – Только не про тебя наше сокровище… – добавил, не открывая глаз, левый. – Так что, можешь убираться восвояси, покуда мы добрые, – закончил мысль правый дракон и выдул струйку дыма в направлении сэра. – Ну, уж нет! – твёрдо ответил рыцарь и потянул из ножен меч. – Я пришёл, чтобы сразиться с тобой!.. С вами. Сталь заскрежетала по стали, и оба дракона страдальчески скривившись, исчезли в глубине пещер. – Ненавижу этот звук! – донёслось из темноты. – Не сильнее меня... – Вот и замечательно… – заметил рыцарь и с мечом наперевес отважно ринулся вслед за драконами. В пещере было темно, особенно после яркого солнечного света. Рыцарь замешкался, дожидаясь, пока глаза привыкнут к скудному освещению. Покуда очертания каменных стен вокруг проявлялись всё отчётливее, шорохи, скрипы и постукивания, которые слышались в глубине пещеры от удалявшихся чудовищ, становились всё тише и тише – пока не растворились вовсе в глухой темноте подземелья. – Даааа, без света я тут ничего не найду, – проворчал рыцарь, вглядываясь в чёрный провал хода. – И как эти зверюги, интересно, дорогу находят? Может, на ощупь? – и он, коснувшись свободной рукой стены, медленно побрёл вглубь горы. Пещеры составляли, как оказалось, настоящий лабиринт. Проплутав в кромешной тьме так долго, что совершенно потерялось представление о времени, рыцарь заметил в одном из боковых ответвлений слабый отсвет. Прогрохотав несколько раз шлемом по низкому своду, он вывалился в огромный зал. У противоположной от него стены с потолка свисало несколько сталактитов, светящихся нежным розовато-золотистым светом. Между сталактитами и рыцарем ворочалось что-то здоровенное и тёмное. Оттуда слышались громкие томные вздохи-полустоны и тонкий перезвон, который был до невозможности похож на звон золотых монет. – Вот вы где, значит, – прошептал чуть слышно рыцарь, – прячете ваше сокровище... И он, стараясь производить как можно меньше шума, двинулся вперёд. Стальные заклёпки подошв цокали по камням, а доспехи жалобно поскрипывали и погромыхивали. Но это ни в коей мере не смущало отважного рыцаря. Тем более что шум, производимый рыцарем, казалось, совершенно не замечался драконами. Сэр упорно прокрадывался в направлении розового света и тёмной шевелящейся туши. Вздохи и звон слышались громче с каждым шагом. Когда до цели оставалось пара десятков шагов, рыцарь сообразил, что казавшееся волшебным розовое свечение сталактитов было солнечным лучом, падающим из округлого отверстия в потолке и пронизывающим полупрозрачные каменные сосульки. Подойдя ещё ближе, он остановился перед сталагмитом выстой в два человеческих роста. Из-за камня по обе стороны от него то и дело появлялись то край крыла, то округлый бок дракона, то изгиб длинной шеи. – Ну, хор-рошш, – послышался драконий голос, – уж и ходить не мож-жешь. – Кто? Я? Да я… Послышался шум упавшего огромного тела. – Ну! Что я говвворил? – П-подум-маешшь… – Отттдай лапы,– за камнем началась возня. – Лап-пы отдай, я сказззал! – Да, зззабирай… Возня возобновилась, и позади камня опять возник драконий бок. Послышался чмокающий звук, сопение и затем блаженный стонущий выдох. Рыцарь, подняв меч, обежал сталагмит и, замахнувшись уже, замер, поражённый увиденным. Покачиваясь и поддерживая себя упёртыми в пол крыльями, перед рыцарем стоял дракон. Голова его с полуприкрытыми глазами плавно раскачивалась из стороны в сторону. Это было занятно – всё же драконы не на каждом шагу встречаются и, тем более, явно одурелые – но не поразительно. Поразительным было то, что у дракона было две головы. Вторая голова, точная копия первой, бессильно лежала на каменном полу прямо у ног рыцаря. Глаза её были закрыты, длинный язык свешивался из приоткрытой пасти набок, а нижняя челюсть блестела от какой-то густой жидкости. – Так вы… ты… – забормотал рыцарь, поглядывая то на одну, то на другую голову. – А? – распахнула глаза покачивающаяся в воздухе голова. – А, яв-вился… За сок-кровищем, под-ди? – спросила, заикаясь она. – Ккто? – бормотнула, лежащая голова, не открывая глаз. – Ккто? – верхняя голова медленно повернулась к лежащей и качаясь, долго смотрела на товарку. – Нууу… эт-тот… замух… мух-рышик железный, – наконец проговорила она, слизывая длинную тягучую каплю, потянувшуюся с подбородка, и опять повернулась к рыцарю. Дракон покачнулся, крылья его проехались по полу, сгребая мелкую каменную крошку, отчего раздался знакомый перезвон. – Ну, сколько бы вас ни было, вам конец! – воскликнул рыцарь и, ухватив меч обеими руками, рубанул по лежащей на полу шее. Меч жалобно звякнул и отскочил, едва не ударив рыцаря по шлему. – Что, оп-пять гномы ззза чеш…чешуй…уёй?.. – промямлила лежащая голова. – Нет здесь ник-ик!-каких гном-мов… Эт-то мух…ик! рышик твой… – Я не замухрышка!! – взъярился рыцарь. – Я рыцарь! – и стал с остервенением наносить удар за ударом по лежащей шее. Меч с жалобным звоном раз за разом отскакивал от дракона, будто тот был резиновым. С алмазной чешуёй. Потому что, когда рыцарь остановился перевести дух, он обнаружил, что его замечательный меч был весь в зазубринах и даже немного погнулся. – Что за чертовщина?.. – изумлённо выдохнул он, разглядывая покорёженное лезвие. – Брось-ик!… – сказала драконья голова над рыцарем. – Таким нас не взять-ик! – Таким? – Ага-ик! – голова облизнулась и покосилась на сталагмит. По сталагмиту стекала та самая густая жидкость, в которой была вымазана лежащая голова. – Эт-то же не меч-клад-денец, – вновь сконцентрировалась на рыцаре голова. Ей это удалось с трудом – глаза её вдруг разбежались в стороны, и стало совершенно непонятно, куда она глядит. – Кладенец? – рыцарь ещё раз взглянул на свой меч и с отвращением отбросил его в сторону. – Это сказка… – Ск-ик!-казка? – глаза драконьей головы сошлись на рыцаре. – Хи-хи-хи! – хихикнула она. – Да вон-ик! он… – и она повернулась в сторону сталагмита. Рыцарь посмотрел на камень с блестящими потёками, но ничего не увидел. – Нет там ничего… – А ты… – начала, было, голова но, прерывисто вздохнув, улеглась поверх лежащей и закрыла глаза. Тело огромным мешком осело наземь. Послышалось мерное сопение. – Эй!!! – рыцарь изо всех сил пнул заснувшую голову железным сапогом. – А? – приоткрыла один глаз голова. – Где меч?! – проорал рыцарь. – Ааааа… Там эта… – голова почмокала и снова закрыла глаз. – Не спи!! – снова пнул голову рыцарь. – Где меч?! – Нуууу… – снова приоткрыл глаз дракон, – надо глаза помазать… – глаз закрылся и дракон захрапел в четыре ноздри. – Глаза помазать? – задумчиво повторил рыцарь и, вновь придя в ярость, стал пинать дракона. – Какие глаза?! Чем намазать?! Какого чёрта?! Отвечай, мерзкая тварь!! Однако дракон продолжал спокойно храпеть, не замечая беснующегося человека. Наконец рыцарь, чуть успокоившись или, вернее, выдохшись, остановился и стал размышлять вслух: – Он сказал намазать глаза… Зачем? Хмм… И чем намазать? – он оглянулся вокруг, и взгляд его остановился на сползающей с камня жидкости. – Может, этим? – он шагнул к сталагмиту и макнул палец в густой сироп. – Хмм… Липкий… как патока, – поднёс палец к голове, поднял забрало и понюхал. – Занятно… Цветами пахнет… – он хотел уж, было, провести пальцем по веку, но сообразил, что в латной рукавице делать этого не стоит, и снял перчатку. Зачерпнув щепоть сиропа, он потёр его между пальцами и ещё раз понюхал. – Рискнуть, что ли?.. – задумчиво пробормотал он и через мгновение решительно провёл липкими пальцами по глазам. Ничего не произошло. Рыцарь немного подождал, взглянул на спящего дракона и ярость опять всколыхнулась внутри. – Тварь! – он подскочил к дракону и ударил кованным сапогом точнёхонько в глаз. Что, как и раньше, никакого отклика не вызвало. – Вздумал меня за нос… – рыцарь запнулся. Голова его пошла кругом, в глазах потемнело и мир исчез. – Как думаешь, скоро он очухается? – Не знаю… Ты, помниться, провалялся полтора дня. – Так он-то уж третьи сутки… – Ну, Никитушка! Ты его с собой-то не ровняй… Порода-то не наша, чай. Из немецких земель, по всему видать, припёрся. А оне-то там слабеньки, говорят. Да и росточку в ём… Даже до Алёшеньки не дотянет. Мелкота… Эй! Ты чего? Погодел бы малость. Не денется никуда, сам же знаешь. Дождёмся, покуда очнётся, вот тогда и отметить можно будет. А знакомиться-то лучше на тверёзую… – Да, ну, тя, Святогор! Тебе-то хорошо, у тя башка не трещит никогда… А ежели он ещё неделю валяться будет?.. Разговор был совершенно непонятным, но последняя фраза почему-то показалась относящейся к нему, и рыцарь спросил, открывая глаза: – Кто будет валяться?.. – слова давались с трудом, и выговорилось это совсем тихо. Сверху с двух сторон на него смотрели две драконьих головы. – Ну, здрав будь! – усмехнулась одна. – С прибытием! Поднимайся! – Очнулся… – качнулась вторая. – Не торопи, пущай пообвыкнет-то… Рыцарь поднял голову и оглянулся. Вокруг ничего не изменилось. Та же пещера, тот же камень в потеках густой патоки. Нет, кое-что было иначе. Внутри камня, под слоем густого сиропа, переливался радужными сполохами чудо-меч. – Так это и есть меч-кладенец? – спросил рыцарь. – Он самый, как есть, он… – ответила голова справа. – Ага, сокровище наше… – качнулась голова слева. Рыцарь встал и протянул руку к радужному мечу. Неожиданно пещера покачнулась, и что-то тяжёлое рухнуло наземь. В боку кольнуло, а лопатка заныла, будто вывернутая. – Эй! Не дёргайся! – завопила одна голова. – Ты ж меня придавил! – Лапы отдай! – строго потребовала вторая голова. – И не шевелись, покуда ходить не научишься! Ни ногой, ни рукой! Головой только вертеть можешь, понял? Головой! 04 – 11.04.2009

Мысли в полёте Я сегодня взлетел на рассвете В синее небо, далёкую даль, И, летая, я понял – на свете Лишь одно вызывает печаль. Мы, родившись когда-то с крылами, Почему-то боимся летать: Закрываясь от неба делами, Начинаем о небе болтать. Утонувши в пустых разговорах, Заглушая сердечную боль, Мы мечтаем о синих просторах… И стрижём свои крылья под «ноль». Треплет весело ветер перья, Мимо кучи летят облаков… Ну, что стоишь? Или не веришь, Что летать можешь выше орлов? Прилечу я к тебе на закате, Разогну, обниму за плечо, И скажу, что полёт не проклятье, И пришёл я к тебе не с мечом. Ты прожил эти годы быстро, Ты оставил большую семью. Скажи, разве небо не чисто? Где мечту потерял ты свою? Там, где ветер гуляет в крыльях, Среди нежных полей облаков, Жду тебя, чтобы сделать былью Старую сказку забытых снов. 03.09.2006.

Предназначение Всевышней волей я не бес – Дракон, влекомый божьей Силой, – Слежу за чистотой небес, Так, чтобы картина не застыла… Лечу, крылами рассекая Небес упругих синеву, Вдали ворчит, как будто в мае, Кошмар, рождённый наяву. К нему, к чудовищному грому, Я подлечу и, не таясь, Его я съем, оставлю кроны Зарниц лишь тихих, посмеясь. А встречу я грозу другую, Я по-другому поступлю – Гром закрутив в спираль тугую, С перуном в драке их стравлю. Взлечу в высокие широты, И небо я расцвечу там Соцветьем радужных сполохов, Подобных лёгким ярким снам. Таков удел воздушных Стражей – То напугать, то умилить, Ведь маг я, а не змей бумажный, Могу и дождь на вас пролить… 04.11.2007

Ведьме Ах, ведьма! Ты – моя душа! И до чего же хороша, С тобой беседа – все слова Летят на крыльях… Голова Уж крУгом… И нельзя сказать, Как хочется вовсю орать: «Я счастлив! Я теперь влюблён!» И, хоть уж пеплом убелён, Душа трепещет и поёт, И сердце, как мотор, ревёт… И мыслей радужный полёт – Мечты… Желанья… Грёзы… Что мне до жизни дохлой прозы? Препятствия? Всё в прах уйдёт! Я сказку сотворить умею – Так просто всё – лишь ты и я, И будет славная семья, И я – поверь мне – я посмею… Как славно нам вдвоём летать! Крылами облаки взбивать, Парить легко, не тратя силы, Какая радость – эти крылья!... Кто шепчет, что – засохнут, быт?… Чушь всё! Мне сердце говорит, Что крылья чувству лишь подвластны И, хоть бы были разномастны, Меняет это разве что-то? Полёт!!! Больная же забота За нами снизу наблюдать, И с завистью вослед плевать, Пусть будет тех дурным уделом, Кто занят сверхсерьёзным делом: Карьера, деньги, слава, власть, – По мне, так лучше бы пропасть Во тьме безвременья глухого, Чем быть под бременем такого… Любимая! Здесь, в звонкой вышине, Тебе я песнь пою, ответь же мне!... 17.08.2006.

Лететь? Лететь! Звеня прохладной пустотой Мне небо настежь распахнулось – Маня призывной синевой, Крыла тихонечко коснулось. Летать умею или нет? Вот крылья – мне даны с рожденья… Что ж не даёт взмахнуть? Завет, Положенный от Бога? Мненья?... Плевать на всё и всех! Лететь! Расправить крылья, ввысь рвануться! Я должен! Я могу уметь Взлететь высоко и вернуться! И что мне мненья тех, кто зол, Кто в жизни любит пресмыкаться? Моя удача – их позор, Но я не буду убиваться. Я знаю – мастер был Дедал, Что с сыном крылья распахнули. И я взлечу, чтоб не догнал Смрад мыслей, в коих все тонули. Вот – сильный взмах, прыжок, другой – Трава, деревья в удаленьи… Я наслаждаюсь пустотой… И крылья держат – нет сомненья! 01.07.2006.

Фу! Какая гадость! Какая гадость эта ваша заливная рыба! (с) По-моему, желать жить в чужом мире может только совершенно бескрылое существо...

Сны Как всегда вечером, он забрался под елку. Нижние широкие лапы её касались земли и образовывали вокруг ствола уютный сухой шалаш. Он любил спать. Наверное, даже не меньше, чем бодрствовать. Ему очень нравились сны. И здесь, на мягкой подстилке из старой хвои, спалось лучше всего. Он много мест перепробовал, но здесь было лучше. Разровняв слой иголок – так, чтобы ни одна не торчала и не кололась – он свернулся калачиком, прикрыв нос хвостом, и заснул. Сны снились, как всегда, странные – о том, чего никогда не бывает. Ему снилось, что всё вокруг покрыто сверкающим на солнце белым мягким пухом. Будто мириады одуванчиков сдуло ветром и их летучие семена покрыли весь мир. Только пух во сне был холодным и сверкал на солнце. Даже река спряталась под этим одеялом. Ему снилось, что сам он летает студёным быстрым ветром и носит целые тучи этого чудного белого пуха, засыпая всё вокруг, наметая огромные кучи. А на лапы ёлки, под которой он спал, он насыпал так много пуха, что она превратилась в белый конус, с торчащими там и сям кончиками игольчатых веточек. Это было забавно. Он любил свои сны. Там был совсем другой мир, хоть и похожий на привычный. Лес был похож. Только там деревья были словно бы совсем-совсем сухими, без единого листочка. Хотя ёлки и сосны были почему-то такими же, как наяву. И река была похожа – те же излучины, те же старицы и заливные луга. Только река там не текла, не золотилась под солнцем и не серебрилась под луной. И камыш, хоть и шуршал так же, но был не зелёным, а жёлтым и бурым. Там никогда не шёл дождь, и только белый пух мягко опускался на землю. Но самое главное – там можно было делать то, что невозможно в обычной жизни, самое невероятное становилось реальным. Особенно нравилось ему, дыхнув на реку, покрыть её твёрдым прозрачным панцирем, по которому даже ходить можно было. Разве такое бывает, чтобы текучая река вдруг затвердела? Но получалось очень здорово. А однажды он по привычке пролил на землю дождь. Получилось просто восхитительно! Покрытые твёрдой прозрачной оболочкой, ветви деревьев звенели на ветру, словно колокольцы и сверкали на солнце, как роса. Красота! Ещё ему нравилось покрывать странно-безлистные ветви деревьев и кустов сверкающей колючей шубкой, отчего весь мир светлел и сверкал радужными переливами под лучами невообразимо холодного солнца. Как может солнце не греть? А вот в его снах оно было холодным. Ярким, белым и холодным. *.*.* – Дедуль, а расскажи про Дракона, а? – Я же тебе рассказывал уже. – Ну, дедууууль… – Ладно, ладно! Что тебе рассказать? – А Дракон большой? – Конечно, внученька. Ну, ты сама подумай, каким надо быть громадным, чтобы тучи грозовые, к примеру, гонять. Или ветром сильным подуть. – А как он лето делает? – Да так и делает – теплом подует, солнышко разогреет – вот лето и приходит. И все знают, что лето делает Летний Дракон. Он и теплом приносит, и дождём поливает. И радугу в небе тоже он распускает. Без него лето не получится. Только заботится он о нас не всё время. Летний Дракон полгода летает, а полгода – спит. И когда он спит, он превращается в Зимнего Дракона. – Дедуль, а почему он зовётся Зимний Дракон, ведь он же – Летний? – Потому что зима. Зима – вот и Зимний. Как наступили холода, значит, прилетел Зимний Дракон. – А Летний? – Так Летний-то Дракон спит. Только Летний уснёт, тут же Зимний и прилетает. Как-то так получается, что он сразу и разный, и один и тот же… Вроде белки, верно – летом серенька, а зимой рыжая. – Один и тот же? Почему же тогда у нас не всё время лето? – Да потому что он спит! А лето – когда он летает. А так он спит, и ему сны снятся. – А если он спит, то как же он летает-то? Зимой. – А во сне и летает. И во сне Дракон думает, что можно всё – и злым быть, и кусать всех, и мороз напускать, и реку останавливать. Ему кажется, что если это сон, то и не взаправду совсем. – А разве можно быть злым и кусаться? – Ему кажется, что можно. Хотя на самом-то деле, конечно, нельзя. Но ведь он-то думает, что это всё снится. Вот он во сне и… хулиганит. – Значит, Дракон только притворяется, что он добрый? – Нет, он не притворяется. – Дед! Ну что ты меня путаешь?! – Да не путаю я тебя, милая… Ну, погляди сама: летом он добрый, верно? Тёплым ветром дует, дождиком землю поливает, чтобы росло всё. – Летом – да, добрый. А зимой? – А зимой он думает, что это понарошку. И снег, и мороз… Да, вообще, вся зима понарошку. А если понарошку, то всё можно, и никакого зла тут нет. Ведь он же Добрый Дракон, разве он мог бы допустить такое, будь это всё по-настоящему? – А я всё-таки не понимаю – как это он может спать и в то же время летать? – А этого, внученька, никто не понимает… *.*.* Просыпаться, как всегда, не хотелось. Жизнь в снах была прекрасна. А то, что там не надо было делать множество дел, которые он был вынужден делать наяву, лишь прибавляло снам привлекательности. Нельзя же было, например, не пролить дождь – ведь тогда и леса и поля засохнут. Он пробовал несколько раз, и никогда из этого ничего хорошего не выходило. Проснувшись, он вылез из-под ёлки. Как всегда по утрам, хвоя была пыльной и почти серой. « И чего она так быстро пылью покрывается?» – как обычно утром, удивился он, пытаясь стряхнуть с себя старую паутину, хвоинки и пыль. Пара хвоинок, примотавшихся паутиной к лапе, мешали шагать. «Надо бы умыться» – подумал он и взвился в поднебесье. Нырнул в ближайшее облако, повертелся там и вынырнул в светлую голубизну, стряхивая с лап капли. «Ну, а теперь и остальной мир надо умыть». Крутанувшись вокруг солнышка, он набрался жару и подул тёплым ветерком. Затем он согнал разрозненные облачка в большую тучу и пролил дождик, умывая деревья и траву. Сделал ещё пару туч и столкнул их, сотворив грозу с колючими молниями и громыхучим громом. На землю хлынул тёплый ливень. Трава тут же принялась расти и распускать цветы. Лес весело зазеленел свежими листочками, а птицы начали громко петь, радуясь новому тёплому дню. С юга, из страны вечного дня, потянулись клинья гусей и журавлей. Он никогда не мог их понять – как можно жить только днём? Как можно не спать? Ведь ночные сны такие приятные… 13.01.2011

Надо же! Тут, оказывается, даже читатели есть Ну, тогда вот: Ключ Шёл дождь. Почему-то он был не холодный, хотя и стояла середина ноября. Хотя, почему он должен быть холодным? Может, это потому что сравнивалось с Москвой? Ещё живы были в памяти вчерашние высушенные лёгким морозцем лужи, застеклённые мутно-кристаллическим панцирем. Здесь, в Питере, дождь был даже приятен. Тёплый такой ноябрьский дождик. Иные дождинки залетали под очки и прилипали к глазам, но это вовсе не раздражало. Главное, чтобы на стекло объектива не капало – такую прелесть просто необходимо было запечатлеть. Потом можно будет кому-нибудь показать. Вокруг была тёмная позапрошловековая красота. Некоторые дома были подсвечены и сияли яркими пятнами на фоне тёмного неба и ещё более тёмной мостовой. Но особенно красивы были те дома, которые виделись в отражённом свете. Они, словно миражи, выступали из тёмной тени то вычурным балконом с кариатидами, то портиком с колоннами, то загадочно подмигивали вдруг всблёскивающими стёклами окон. В них была тёмная неясность, тайна, будившая воображение. Из-под балконов и карнизов начали выглядывать драконы, единороги и прочие существа реального мира. Капли дождя обрисовывали почти прозрачные ночью силуэты то ли сильфов, то ли фей, тут и там отлетавших от стены и сразу же возвращавшихся в чёрную тень. Изогнутые отражения в лобовых стёклах – любимый ракурс фотографирования архитектуры – пропали, скатавшись в тысячи огоньков-капель. Оставалось наслаждаться окружением, оставляя в памяти ощущения игры теней со светом. Волшебство заполняло город вместе с дождём и темнотой. Реальный мир сливался со сказочным, отделяясь лишь тонкой паутиной капель и движущихся теней. Как всегда в подобные моменты, отчаянно-остро захотелось оказаться по ту сторону, вернуться в реальность. И, как всегда в такой момент, казалось что грань – вот она, надо только шагнуть сквозь почти невидимую пелену. Шаг, один только шаг разделяет миры… Шаг, ещё шаг… Всё тот же переулок, те же дома и тот же тёплый ноябрьский дождик. Россыпь сверкающих капель на лобовом стекле. «Чёрт возьми! Я же чувствую, что он здесь, рядом. Я могу протянуть руку – и она будет там… Но я опять не могу пройти. Дьявол раздери! Да что же это, в самом деле?.. Шаг, всего один только шаг…» «Шаг, всего один только шаг…» «Для чего ещё нужно изучать магию, если не для путешествий? Не для магических же войн, в самом деле… Это впору разве что мальчишке, бредящим карой всех врагов – действительных и воображаемых. Впрочем, у меня и девчонки знакомые такие есть. Глупость неимоверная… Слава Высшим Силам, у нормальных врагов не бывает». «Врагов не бывает»… Лужа с отражённым посередине памятником неожиданно стала выпуклой и превратилась в огромный глаз со зрачком-щелью. Порыв ветерка шевельнул лужу, и глаз моргнул. Огромный золотой глаз дракона. Дождик насыпал на него блестящей волшебной пыли, и глаз снова обратился в лужу. «Надо же, даже дракон…» «Дракон…» Только слабым духом нужно что-то доказывать, завоёвывать, обманывать. Наверное, неуверенность в себе заставляет их воевать с миром. Сильному духом никакая война не нужна. Ему не надо никому ничего доказывать. Ему не надо бороться за место. Он и так находится в гармонии со всем окружением и занимает достойное место. Достойное свободного существа. Существа, свободного любить, а не ненавидеть. Радоваться, а не бояться. Такое существо называется умиротворённым, ибо творит мир вокруг себя. Свой мир. Мир радости и любви, мир тепла и доброты, мир света и счастья. У меня был свой мир. У меня нет врагов, и мне было хорошо. Почти хорошо. Беда была в том, что я никак не мог добраться до этого своего мира. «Я сотворил мир, я – демиург, но какая ирония! Демиург, а попасть в свой мир не может…» «Может…» «Какое, однако, странное эхо…» «Эхо…» «Эхо, повторяющее не слова, а мысли…» – я специально сделал мысленную паузу, глядя, как мягкое дуновение качнуло дождевую пыль и из черноты подбалконья выпорхнула парочка прозрачных созданий, – «Эхо, повторяющее отнюдь не все мысли…» «Не мысли…» «О, так ты и не эхо вовсе!» – обратился я к невидимому собеседнику. «Не эхо», – согласился невидимка. «Кто же ты?» – любопытство вспыхнуло во мне, но не помешало заметить, что призрачные летуны не вернулись, как обычно, в тень а, опустившись, замерли в воздухе, трепеща прозрачными крылышками, в трёх шагах от меня. «Это вы?» – обратился я к ним. «Хех, нет!» – усмехнулся невидимка. – «Это не они. Они вообще говорить не могут». И тут же уточнил: «Здесь не могут.» «Здесь? А где могут?» «Фррр! На родине, разумеется», – то ли фыркнул, то ли рыкнул невидимка, – «в твоём мире». «Где?!» – я аж задохнулся. «Да-да», – подтвердил мысленный голос, – «именно там, ты не ослышался». Во мне что-то задрожало и я, непроизвольно затаив дыхание, спросил: «И ты знаешь, как туда попасть?» «Конечно», – в неслышном голосе отчетливо чувствовалась ухмылка, почти смех. – «Ничуть не хуже, чем ты…» «Да кто же ты, чёрт возьми?!» «Подними руки…» – прошептал невидимка, и я невольно поднял руки, отбросившие на асфальт длинные, растворяющиеся под дальним фонарём, тени, – «Видишь?» «Что?» – не понял я. «Таааак…» – почти разочарованно протянул невидимка, чуть помолчал и предложил: «Помаши…» «Что?» «Руками помаши, говорю». Взмахнув несколько раз руками, я поинтересовался: «И что теперь?» «Нет, не так! До чего же ты бываешь бестолковым… Медленнее, совсем медленно…» «Ты что, издеваешься?» «Нет, что ты!» – всполошился невидимка. – «И в мыслях не было! Знаешь… Это так просто, что я даже не знаю, как объяснить…» «Что объяснить?» «Когда ты наступаешь на песок, что остаётся?» «След», – автоматически ответил я. «Верно. Но ведь след – это совсем не тело, верно?» «Конечно», – согласился я, пытаясь понять, чего он от меня хочет. «А теперь погляди на свою тень. Что это такое?» Я уставился на свою тень, отыскивая подвох. Тень как тень… И при чём тут след на песке?... След?... След! Точно! Тень на асфальте – это всего лишь след. А сама тень… «Прошу, поверь и взмахни руками… Медленно…» Из ниоткуда появился легкий туман и поплыл по улице, скрывая в сизой дымке дальние дома и светясь золотыми шарами вокруг фонарей. Я глубоко вздохнул и медленно поднял руки. След тени на асфальте стал почти невидим, зато… Я опустил руки и поднял их снова. Нет, я не ошибся в первый раз. Ещё взмах. Да, они были. Едва заметные, почти прозрачные, они были так огромны, что упирались в дома по обеим сторонам переулка. «А теперь шагни…» – тихо подсказал голос. Я сделал шаг и обмер. Но едва я остановился, видение пропало. Я шагнул ещё раз – и снова увидел. Я медленно пошёл вперёд, и передо мной струилось, мягко извиваясь... Неожиданно нахлынуло ощущение, что я шагнул из ярко освещённой комнаты в тёмную и замер на пороге против зеркала. Две ноги, две руки – всё, как обычно. В этом силуэте было что-то неуловимо знакомое, даже родное, хотя отсюда тело и выглядело странным – совсем плоским и почти чёрным в окружении светящегося ореола. Я шевельнулся, и тёмный силуэт шевельнулся тоже. Повернул голову – силуэт тоже. Поднял… Когда силуэт поднял руку, я с удивлением посмотрел через плечо. Пришлось довольно сильно вывернуть голову, но это получилось на удивление легко – шея позволяла, казалось, вертеть головой, как сове – почти на полный оборот. Удивительным было не это. Удивительным было то, что из плеча далеко вбок простиралось… крыло. – Удивлён? – прошелестел тот же бестелесный голос. Я не нашёл, что ответить, и промолчал, продолжая разглядывать странную метаморфозу, произошедшую с моим телом. – Закрой глаза – потребовал невидимка, и я вновь подчинился. – Ну, вот и всё… Можешь открывать… – прозвучал тот же голос, но будто из далёкого далека, едва слышно. Я открыл глаза и тут же зажмурился. Это определённо был не ночной дождливый Петербург. Медленно приоткрыв глаза вновь, я задохнулся от восторга. Вокруг всё сияло и блистало яркими всполохами цвета и света. Мгновением позже накатил шквал звуков, и я непроизвольно закрыл уши руками. Удар челюстью о землю, громкое клацанье зубов и трава перед глазами… На голубом венчике одуванчика стояла маленькая феечка и, улыбаясь, приветливо махала мне крохотной ручкой. Я моргнул, и феечка, затрепетав полупрозрачными крылышками, перелетела ко мне на нос. – Сегодня ты изрядно неуклюж, – весело смеясь, прозвенела она серебряным голоском. – Да, уж… – просопел я сквозь зубы и поднял голову. Взглянул вниз и уставился на пару когтистых чешуйчатых лап. Шевельнул пальцами и увидел, как когти вспороли землю, оставив глубокие борозды. – Я всё-таки попал сюда… – почти про себя пробормотал я, оглядываясь. – Конечно! – тут же отозвалась феечка, – Ты каждое утро сюда приходишь… – Каждое… – странная мысль поразила меня, и я переспросил: – Ты хочешь сказать, что я здесь уже давно? – Какой-то ты странный сегодня… – феечка покачала головой и, сделав несколько танцующих шажков, внимательно заглянула мне в глаз – Ты себя хорошо чувствуешь? Я помотал головой, пытаясь утрясти мысли о произошедшем. – Эй! – воскликнула феечка, вспорхнув, – Предупреждать же надо! – Прости… Я ещё не привык… – Нет, сегодня с тобой точно что-то не в порядке… – озабоченно прозвенела феечка, снова опускаясь на мой нос, – Ты какой-то… – Какой? Феечка на мгновение задумалась, и выпалила: – Не в себе! Я хмыкнул, вспомнил себя, стоящего среди ноябрьского дождика, и заметил: – Ты даже не представляешь, насколько ты права! Кстати, а как тебя зовут? – Издеваешься? – сердито топнула ножкой феечка, взглянула в мои удивлённо распахнутые глаза и буквально взвилась от ярости. – И ты ещё смеешь делать вид, что не понимаешь?!!! Почти неслышный трепет крыльев перешёл в низкое гудение, и на месте феечки оказался огромный шершень. Спикировав на мою ноздрю, шершень вонзил жало. Острая боль скрутила меня, мир кувыркнулся, в глазах потемнело… Я стоял в тёмном питерском переулке. «Ну, как, понравилось?» – спросила меня змеящаяся в клочьях тумана тень. «Почему?!!!» – воскликнул я почти вслух. «Почему что? Почему оказался там, куда давно стремился? Или почему вернулся?» «Почему вернулся, конечно!» «Это просто», – усмехнулась тень, – «Тебя ужалила Перцея. Когда она сердится, всегда превращается в кого-нибудь с жалом или зубами. Обычно – ядовитыми.» «И что?» «Она ужалила – ты перекинулся. Вот и всё». «Что значит, перекинулся? Помер, что ли?» «Нет, что ты! Как ты можешь умереть в своём мире? Это невозможно»… – тень чуть помолчала и добавила: «Я так думаю»… Я поднёс пальцы к глазам и несколько раз сжал и разжал кулак. Всё было как обычно. Вроде бы. «А я могу снова попасть туда?» «Запросто». «И что для этого надо сделать?» «То же, что и в первый раз – увидеть себя таким, каков ты есть на самом деле…» «И всё?» «И всё». Я посмотрел перед собой, чуть покачался, чтобы тенистый дракон ожил, и… сообразил, что вернусь к рассерженной шершенихе. «Слушай, а кто такая эта… Как ты сказал – Церцея?..» «Перцея. Не путай, она очень обидчива». «Я заметил…» «Да, так вот, Перцея, значит. Она – одна из твоих трёх ближайших помощников. Неужели ты забыл? Когда ты только начинал творить мир, ты понял, что одному это не под силу, и создал помощников. Перцею, Вишеса и Эфирото. Вспомнил?» «Нет», – помотал головой я, – «Совершенно не помню». «Это неважно. Вспомнишь, когда там немного поживёшь». «А если я сейчас туда вернусь, я окажусь в том же месте и в то же время?» «Откуда и когда перекинулся? Нет, не совсем. Место будет то же самое, ведь ты здесь не сделал ни шагу, а вот время… Время будет другое. Оно по-разному течёт там и здесь. Пока мы тут болтали, там почти целый день прошёл». «Понятно. Значит, увидеть себя…» – пробормотал я и качнулся, всматриваясь в свою тень. «Ага…» – глухо донеслось издалека. Закат был потрясающий, я таких никогда не видел. Небо превратилось в огромную радугу. Вокруг исчезающего за горизонтом солнца разливалось оранжевое сияние, которое по мере отдаления от краешка огненного шара переходило в красный, затем через насыщенный жёлтый в зелёный, потом в ярко-синий и темнело на противоположной стороне горизонта фиолетовыми тонами. Я отвернулся от солнца и, встав на задние лапы, огляделся. У подножия холма, на вершине которого я стоял, тихо шептал, катая разноцветную гальку, прибой моря. Прямо напротив меня оно было густо-изумрудным, под солнцем пурпурным, а по другую сторону фиолетово-чёрным. На полпути до горизонта из зелёного моря поднималась высоченная гора, ледяная вершина которой блистала кроваво-красными бликами, отражая заходящее солнце. Воздух был пропитан морем, благоуханием каких-то цветов, мелодичным, похожим на цикад, стрёкотом и негромким переливчатым свистом. – Любуешься? – вдруг раздался шипящий шёпот из густой травы, и оттуда вынырнула плоская треугольная голова, покрытая коротким белым блестящим мехом. Огромные выпуклые, светящиеся зелёным светом, глаза внимательно глядели на меня. Опустившись на все четыре, я присмотрелся и понял, что зелёное свечение было не отблеском закатного неба. Они и вправду светились. – Да, – коротко ответил я, решив на этот раз быть осторожнее со словами. – Отсюда красиво… – качнулась голова. – Может, слетаем на гору? Скоро летучки прыгать начнут… А потом русалки будут хороводить. У них сегодня праздник. – Почему бы и нет? – Отлично! – кивнула голова и молниеносно ринулась ко мне. Я даже вздохнуть не успел, как существо, больше всего похожее на куницу, взметнулось по моей лапе и устроилось на загривке, вцепившись в мою шкуру острыми коготками. – Ну, летим! – воскликнуло оно. Решив не задавать вопросов, я распахнул крылья и взлетел. Несмотря на совершенное отсутствие навыков полёта, у меня всё получилось довольно гладко. Видимо, тело само знало, что надо делать, чему я несказанно порадовался и стал просто наслаждаться полётом. Заложил пологий вираж, облетая стартовый холм, и посмотрел на него сверху. Внизу по траве побежала расплывчатая тень, неожиданно похожая на… Мелкий дождик висел в воздухе питерского ночного переулка, собираясь светящимися бисеринами на стеклах автомобилей, заснувших у поребрика до утра. Полупрозрачный туман светился жёлтыми шарами вокруг фонарей. За спиной процокали каблучки и затихли в глубине какого-то двора. Где-то за поворотом шумели шинами автомобили. Сказочный мир настойчиво лез в глаза и уши, стараясь вытеснить реальный. Но настоящий мир не сдавался и выглядывал из тёмных арок, из теней под широкими карнизами и балконами, вспыхивал бликами в лужах и окнах. Где-то хлопнула дверь, и из-за кариатиды под балконом выпорхнуло нечто прозрачно-летучее. Я улыбнулся и помахал ему рукой. В ответ оно весело кувыркнулось и тоже помахало маленькой ручкой. Небольшая лужица под ногами хитро подмигнула мне драконьим глазом и снова превратилась в обычную лужу. Света для моего цифровика было мало, и я, вздохнув, убрал его в карман. Тем более что настоящий мир всё равно не желал фотографироваться. 14.11.2009.

Альтир, на такое словоблудие даже отвечать нет никакого желания.

Противоречит. Надо аккуратнее обращаться с терминологией. "Геноцид - уничтожение отдельных групп населения по расовым и национальным (религиозным) мотивам"[выделено мной - ДР]. Большой словарь иностранных слов в русском языке. ЮНВЕС, Москва, 1999. Пожалуйста. Легко. Из тех, с кем мне доводилось общаться, всем четырём пунктам моего определения удовлетворяют, например: Лоси, Лошади, Бобры, Коровы ( у них, правда, интеллект не на высоте, имхо). Думаю, что и Слоны легко попадут сюда же, но я ни с одним не разговаривал. Я бы отнёс сюда ещё и пчёл, но коллективный разум очень труден для восприятия одиночным (полноценного общения у меня не получилось), потому с уверенностью утверждать не могу. И, упреждая возможный вопрос, скажу так: если слепой заявляет, что солнца не существует, то это будет правдой. Но только для него. Или ему подобного. Или так же точно можно сказать, что китаец, не говорящий по-английски - не человек, поскольку не может общаться с большинством человечества. [выделено мной - ДР] То есть, если я правильно тебя понял, ты считаешь, что все возможные определения разумности - [субъективный] бред, и заниматься их созданием совершенно не нужно? Но тогда позволь спросить - а что ты здесь делаешь, в этой теме? Просто так, ради проведения времени, пытаешься разрушить то, что другие строят? Хм... Какое-то есть название специальное для подобного поведения на форумах, жаль я не силён в этом... Однако, знаю точно, что на некоторых форумах за это банят.

Что ж... Тогда понятно становится, почему ты не желаешь попытаться встать на иную точку зрения, которая включала бы в себя человека, как равного с прочими живыми существа. Это у тебя ошибка. Речь изначально шла о несокращении жизненного пространства. Если угодно - о геноциде. Причём тут замкнутая система? Не надо выворачивать.Лягушки не сокращают жизненного пространства комаров, а волки - зайцев, не смотря на то, что одни поедают других. Биоценоз существует стабильно, и вид не уничтожается. Потери от поедания компенсируются воспроизводством. Обратные примеры - уничтожение бизонов и Стеллеровой коровы. Куда же еще нагляднее Не вижу. Я это читал. Определения разумности не нашёл. Выдели, если не трудно. Было бы замечательно следовать своему собственному совету.

Хм... Я именно это и предлагаю сделать. Мы же - Драконы. Нет? Если посмотреть на природные биоценозы, не затронутые деятельностью человеков, то там наблюдается очень хороший баланс, status quo, не смотря на периодические колебания. Что, в природе нарушается второй закон? Очень хочется, чтобы эти противоречия были показаны наглядно. Ни в коем случае! Просто было бы хорошо кроме отрицания всего-всего привнести что-то взамен. Предложи своё определение. Универсальное. Прости, не нашёл. Можешь привести его ещё раз, специально для меня? Здесь есть лукавство. Возможность дать определение следует из наличия мышления и интеллекта, а вовсе не разумности (см. мои комментарии к определению разумности на стр. 5 этой темы, от 01.08.07, 14:59). Да, исходя из моего определения - я неразумен. Ну и что? Это нисколько не мешает мне стремиться стать таковым. Точно так же, как отсутствие развитых мышц не мешает людям заниматься бодибилдингом, чтобы создать себе красивую фигуру.

К тому, кто приготовил - несомненно может. Но это будет уже любовь к существу, а не еде.