Перейти к содержанию

Драко Стаарн

Пользователи
  • Постов

    12
  • Зарегистрирован

  • Посещение

  • Победитель дней

    2

Весь контент Драко Стаарн

  1. Соцсети удобны, по сути, лишь тем, что максимально автоматизированы для конечного пользователя. Лучше, имхо, создать не "социалку", а IRC-канал, джаббер-комнату и, если позволяет хостинг - игро, аудио и видеохранилище с возможностью онлайнового просмотра/прослушивания. Кому интересно - те будут пользоваться, а троллинг и прочие "радости" - нафиг-нафиг. Такое моё мнение (с) Гоблин
  2. КРЫЛАТЫЕ И при солнце, и при снеге И пешком, и на коне -- Бесконечные побеги До сих пор живут во мне. Ветер вольный, ветер пыльный Дым несёт и очи ест, И не страшно, что могильный Поднялся над степью крест, И не страшно, что в высотах Коршун -- тоже тень креста. Ведь в разбегах и полётах Жизнь прекрасна и чиста. Мы с тобой, мой друг, крылаты, Нашим верстам -- в небе счет. Наши крылья -- наши латы, Их и пуля не берёт. И когда ещё раз лето Прозвенит над головой, Верно, встретимся мы где-то, Знаю, встретимся с тобой. (с) Erianna Прутья были из чистого титана, толщиной в палец. Плюс двойной слой армированного термостойкого стекла, хотя за всё время Синева ни разу не дышала огнём. Но штампы живучи, и работники палеозоопарка предпочли, в полном соответствии с заветами незабвенного Козьмы Пруткова, перебдеть. Правда, вряд ли кто-то из них подозревал о существовании такой «виртуальной личности», как сказали бы сегодня, и потому с чистым сердцем использовали старый принцип, нимало не задумываясь о его происхождении. У клетки сгрудилась стайка детворы, две высокие, как каланчи, преподавательницы естествоведения зорко следили, чтобы подопечные, ненароком, не проскользнули под ограничивающими канатами, поближе к «этой зверюге». А то мало ли что... Удивительно, они так похожи на наших детей. Такие же непоседы, такие же весёлые... Синева прикрыла глаза, привычно уходя в мир грёз. У неё отобрали всё, всё, что было ей дорого. Интересно, знали те, кто воссоздал её, что личностная память сохраняется в генах? Нечётко, не полностью, но сохраняется. Лучше бы её не было. Это слишком больно — вспоминать то, что было. А ещё больнее то, чего не было. … В современных войнах всё большее значение приобретают точность и незаметность боевые операций. Современные достижения квантроники и нанотехнологий позволило, как вам известно, создать боевые оперативные комбинезоны различного класса, системы «электронной кожи» для самолётов и суборбиталов. Но между спецназом и авиацией зияет огромный провал. Отсутствует как класс боевая единица, способная объединить в себе грузоподъёмность десантовоза, скорость и маневренность штурмового вертолёта и незаметность, которую может сегодня продемонстрировать лишь отряды спецназначения... Выдержка из закрытого доклада о перспективных вооружениях, март 2032 года … Последние данные палеонтологов однозначно подтверждают гипотезу о том, что некогда на планете жили самые настоящие драконы. Применив новейшую технологию микросеквентирования ДНК, мы сможем прочитать и воссоздать генетический код древних существ... Выдержка из доклада научному сообществу профессора генетики Эндрю Карсона, май 2033 года ...Военные спохватились слишком поздно, чтобы засекретить проект «Зигфрид», но они выступили главными спонсорами, и, в традициях корпораций, получили приоритетное право на использование, тем паче, что в случае успеха проекта, они получали принципиально новое, мощное и, главное, живое и разумное оружие. Современные компьютеры, как оказалось, неспособны, несмотря на всю свою мощность, стать базой для искусственного интеллекта, они могли только эмулировать его, и то, до определённых пределов. Уже первые результаты расшифровок драконьего ДНК дали ошеломляющие результаты — драконы не просто были разумными (факт о самом существовании такого вида живых существ, многократно воспетых в легендах уже никого не удивлял), они были высокоразвитой расой, основанной, в отличие от современного мира, на биологической базе, живущей «в ладу» с природой. И пресловутые сверхспособности — генерация защитного поля (лучшие физики планеты бились над этим, но не могли создать действующей установки, а драконы устанавливали поле шутя), незасекаемое сканирование в широчайшем диапазоне электромагнитных волн, умение прятаться от визуального наблюдения, телепатия и прочее было для драконов обыденным делом. Военспецы ликовали - невидимое и неотразимое оружие было у них в руках. Но этим оружием ещё нужно было научиться управлять. Биологи и генетики, очевидно, читали старую книгу Крайтона «Парк Юрского периода», а потому предложили радикальный метод — вживление чипов дист-контроля. Полуграммовая наносхема в черепе дракона могла выдавать импульс боли, уровень которой варьировался оператором через сеть высотных орбиталов, и мог даже убить могучее существо. Этот же чип отвечал за позиционирование и был устройством связи, поскольку телепатический контакт дракон мог поддерживать только в пределах прямой видимости. Синева была любимицей Карсона, который бессменно курировал проект «Зигфрид» уже семь лет. Но именно она стала причиной провала проекта, когда сумела непонятным образом нейтрализовать дист-чип и выйти из-под контроля. Синеву «брали» драконы из подразделения «Б» (боевой отряд). При попытке спастись, ей сломали несколько рёбер и порвали крыло. Ей грозила смерть за «нарушение приказа», но Карсон сумел отстоять сапфировую драконессу. Ведь он мечтал, что драконы станут новой расой планеты, равноправными партнёрами людей. Блажен верующий... Генералитет требовал от Карсона сохранения секретности и грозил тюрьмой, но учёный оказался крепким орешком, и привлёк на свою сторону общественность. Военным пришлось сдаться. Карсон перевёз Синеву в недавно открывшийся в Новой Зеландии палеозоопарк. Он не хотел такого исхода — Синева была не просто большим зверем, она была разумной, но неумолимые законы предложили лишь одну альтернативу — смерть. И Карсон вынужден был уступить... Какая же она красивая, - размышлял Дрейк. - И это в клетке. А если бы она была свободна? Он понимал, что это глупые мечты, что драконесса так и проживёт в своей клетке до смерти (кстати, а сколько живут драконы?), но ему было нестерпимо жаль это прекрасное существо. Тем более, он несколько раз ловил взгляд узких внимательных драконьих глаз, и каждый раз поражался странному ощущению, что эти глаза видят его насквозь. Он даже был готов признать, что драконесса разумна, хотя во всех трудах «драконостроителя» Эндрю Карсона приводилось его опровержение собственным ранним заявлениям. Да, драконы некогда жили на Земле, но они были лишь очень большими рептилиями, сродни динозаврам. Они были теплокровны, это и позволило небольшой популяции пережить ледниковые периоды, но это всего лишь животные без грана разумности. Если бы спросили Дрейка, он, не задумываясь, сказал — разумны. Впрочем, знающие его люди навряд ли удивились бы, ведь Дрейк имел давнюю и прочную репутацию безобидного чудака-романтика. Ну, скажите на милость, кто в наше время будет писать рассказы и стихи не для восхваления своей родины или банального заработка, а просто так? И это в то время как копирайтами облагается и обвешивается всё — от торговых марок до слов и букв. Но это всё были мелочи — кроме всех прочих странностей Дрейком владела ещё одна. Он боготворил драконов. Собирал всю информацию о них в Мировой ИнфоСети, писал о них, рисовал. Мог на память перечислить всех известных мифологических драконов. И вот теперь его мечта, его любовь была перед ним. Неужели она неразумна? Неужели это так?... Синева дремала, и в дрожащих тенетах сна она парила над огромным ущельем. Слева полыхал расплав заката, справа круглилась огромная луна. Где-то внизу грохотали водопады, но здесь, в царстве легкокрылого Зефира, было тихо. Только едва слышный шелест воздуха, только свобода. Хотя бы здесь. Драконессе всё время хотелось спать — сказывалось действие препаратов, подавляющих высокую мозговую активность, которая и делала возможной телепатию, постановку щита и прочие возможности. Препараты добавляли в пищу и воду, возможно распыляли и в воздухе. За год Синева примирилась со своей участью. Она не сумеет сбежать — нет сил. Их не хватит даже чтобы проделать ещё раз тот фокус с чипом. А спасать её просто некому. Пусть лучше жизнь проходит вот так, во сне. Драконесса продолжала парить, изредка взмахивая кожистыми крыльями, когда внезапно тишину одиночного полёта разбил далёкий голос: «Неужели она неразумна? Неужели это так?» Синеву выбросило из сна, но голос продолжал звучать. И она слышала его не ушами, голос возникал прямо в голове. Но этого не может быть! Синева зажмурилась, боясь упустить хоть слово. Хотя говоривший обращался явно не к ней, похоже — просто размышлял. И тогда драконесса бросила в пространство мысль-импульс: «Кто ты?» Почему в мифах и легендах драконы всегда разумны? Ведь не может же это быть случайностью или выдумкой, - размышлял Дрейк. - Человек не может придумать то, чего нет. Должен быть прототип, исходный образ... Его мысленный диалог с самим собой прервался, когда Дрейк услышал-почувствовал чужую, не его, мысль: «Кто ты?» «А кто ты?» «Я — Синева. Драконесса.» «Ты... Ты умеешь говорить? Но как?» «Если под «как» ты имеешь ввиду метод, то телепатически», - Дрейк ощутил исходящее из сердца тепло и почувствовал радость, не принадлежащую ему. Он порывисто шагнул к клетке, и взгляд человека встретился со взглядом дракона. Они беседовали обо всём на свете. Ещё ни с кем из людей Дрейку не было так легко, как с Синевой. Она понимала его с полуслова, с полумысли. Синева рассказывала ему о жизни драконов и о том, как родилась второй раз, уже в этом мире. Рассказала о проекте «Зигфрид» и о том, как её чуть не убили её же братья и сёстры. «Я плохо помню жизнь до второго рождения», - мысленного говорила драконесса, - «но точно помню одно — там люди и драконы жили мирно, не воевали. И те, и другие были крылатыми». «Ну, драконы, это да», - соглашался Дрейк. - «А как крылатыми могли быть люди? Или у них тоже были крылья, как у тебя?» «Нет, крыльев не было. Но они и не были нужны. Ты поймёшь когда-нибудь...» Прошла неделя. Каждый день после работы Дрейк приходил в палеозоопарк. Он делал так и раньше, но сейчас он приходил не просто полюбоваться красивым животным, он приходил к той единственной, которую любил. Скажете, нельзя любить существо иного биовида? А, собственно, почему? Только лишь на основе постулата о невозможности потомства? Так любовь не ставит целью только лишь продолжение рода. Любовь — это особое состояние души и разума, когда любящие счастливы. Синева лежала по-кошачьи, положив голову на лапы и полуприкрыв глаза. Уже подходя к ней, Дрейк почувствовал тревогу драконессы. «Что случилось?» «Не знаю. Я чувствую зло.» «Какое зло?» «Не знаю...» Домой Дрейк шёл расстроенным, привычно-рассеянным взглядом сканируя огромные уличные мониторы, на которых в режиме нон-стоп демонстрировались новости Сети. Внезапно его взгляд царапнул метровый заголовок - «Репликанты погубят мир». Ниже прыгали радужные буквы — последняя «фишка» новостных сайтов, складываясь в слова: «Из американского палеозоопарка сбежало несколько смилодонов и тираннозавр-рекс. Президент США Джейкоб Майллз категоричной форме потребовал в провести зачистку оставшихся палеозоопарков, так как они, несомненно, являются источниками непрогнозируемой опасности...» Дальше Дрейк не читал. Незачем. И так всё ясно. Вынашиваемый уже давно план требовал воплощения сегодня, сейчас. Да, он долго готовился, доставал «пыль», микродетонаторы. Правда, не думал, что всё понадобится сегодня, но, видимо, так легли карты. Палеозоопарк был тих и пустынен. В темноте, рассекаемой только лучами прожекторов, ворочались и вздыхали животные, и никто не замечал скользящую в сумраке ночи тень. Синева почувствовала Дрейка издали. Странно, ведь ночью люди должны спать, как и все остальные. «Дрейк?» «Синева... Они хотят убить всех. И тебя...» «Кто?» «Спецназ. Из другого зоопарка сбежали смилодоны, и люди решили, что репликанты опасны...» Драконесса смотрела на Дрейка. «Что ты хочешь сделать?» «Я спасу тебя. Отодвинься в глубину клетки, я взрежу решётку.» «Но это же... преступление!» «Я спасу тебя» Последние мысли Дрейк передал Синеве, доставая из кармана баллончик с «пылью». Нажал кнопку — зашипело. Верхняя и нижняя часть прутьев решётки побелела. Отлично, взрыв рассечёт титан. Теперь детонаторы — похожие на булавки с цветными головками, Дрейк аккуратно воткнул их в белую массу «пыли». «Синева, внимание. Сейчас будет взрыв» «И это взрыв?» - иронично поинтересовалась драконесса. «Тише, чем горный ручеёк». Она неловко выбралась из клетки и с наслаждением распахнула крылья. «Ох, как хорошо!» «Надо уходить. Взрыв могли слышать». Синева повернула голову к Дрейку. «Садись на меня. Мы улетим.» «Да, но... куда? Нас найдут очень быстро.» «Ты уверен?» - драконесса передала человеку улыбку. - «Я не говорила тебе, как отключила чип контроля. Это трудно, но я сейчас не под препаратами, и силы возвращаются. Мы уйдём в другое время, в прошлое. В мир людей и драконов. Я смогу это сделать, если ты полетишь со мной, крылатый...» Дрейк несколько мгновений смотрел на Синеву, потом обнял её за шею. «Драконы и люди — часть единого целого», - шепнула она. - «только вместе, рука об руку, крылом к крылу. Флёйк цу флёйк на древнем языке. Летим, крылатый!» «Летим, крылатая!» Дрейк запрыгнул на спину Синевы, ударили широкие крылья, и прозрачная темнота ночи рванулась навстречу. Город распахнулся внизу праздничным многоцветьем, но Дрейк не смотрел вниз. Вверх, только вверх! Потому что крылья есть только у тех, кто не разучился мечтать. Только у тех, кто не держится за привычный уклад. Только у тех, кто умеет чувствовать чужую боль как свою. Только у тех, кто умеет любить по-настоящему...
  3. Alan, это два рассказа, не связанных друг с другом. Просто приведены в одной теме.
  4. Попробую о себе рассказать... Одиночка по характеру, ленив и потому не особо конфликтен. Переменчив в плане эмоций - когда норма, а когда как чёрт вселяется. Ценю дружбу, но друзей крайне мало (потому что - не такой, как все). Не признаю общепризнанных авторитетов, из-за его и происходит львиная доля конфликтов. Эгоистичен, раздражителен, порой излишне принимаю негатив близко к сердцу. Романтик. Интересы - фантастика, компьютеры, драконы, параллельные миры, непознанное, космос.
  5. ПЯТЬ МИНУТ Надо мной белый потолок со слабо различимым сиреневым рисунком. Свет ровный, чуть желтоватый, струится из скрытых источников. Воздух свежий, чуть пахнет медом. Ровно щелкает метроном. Я лежу на широкой кровати, парализованный. К моей наголо обритой голове прикреплены пластинки датчиков. Они биопластиковые, подстраивающиеся под пользователя, регулирующие степень надавливания и температуру, привычные. Не то, что старые металлические, из ферропласта с точками золотых контактов. Но сейчас мне кажется, что датчики холодны как лед. Правда и лед я видел только во время марсианского похода, когда ночью температура упала до минус пятнадцати, что для терраформированной и освещаемой искусственными солнцами планеты очень много. Это называется "Трансформация". На самом деле она еще не началась, еще есть немного времени. Пять минут... Пять минут до того, как мое сознание будет выдернуто датчиками и в секунду переписано в память Потока, после чего могучие электроразряды превратят мое тело в пепел. Пять минут жизни. Говорят, это безболезненная процедура (еще бы, все нервные окончания подавлены), а потом... Потом будет Поток. Бесконечное познание, чистые, незамутненные эмоции, мир информации и свободы. Почему же я так этого страшусь? Ведь я должен радоваться, ликовать. Ведь сейчас это не жизнь, а лишь подготовка к ней. Жизнь будет в Потоке. Бесконечная, полная радостей и новых открытий, знакомств и общения. Идея Потока зародилась очень давно, в раннеатомную эпоху, когда первые, еще очень медленные и несовершенные компьютеры связывались в сети. Тогда много говорили о том, что рано или поздно возникнет кибернетический разум, который уничтожит человечество как вид. Не возник. Прогресс информационных технологий, в конце концов, создал устройства, управляемые мыслью, а позже – подсознанием. Следующим шагом стал Поток. Тогда много говорили об опасностях, подстерегающих людей на этом пути, о том, что нельзя все отдавать на откуп машинам, о том, что человечество неизбежно деградирует, живя в иллюзорных мирах. Над ретроградами смеялись, но не мешали. Жизнь каждого была высшей ценностью. Давно канули в Лету времена, когда за несогласие с большинством лишали жизни, теперь у человечества было время, чтобы переубедить несогласных. Развитие биологии и медицины продлили среднюю продолжительность жизни до пятисот лет. Но Поток мог сделать ее бесконечной... Исторические сведения, известные каждому, всплывали в памяти произвольно, безо всяких усилий с моей стороны. Все же, откуда этот страх перед Трансформацией? Я ведь не просто останусь собой, хотя и в другой материальной форме, я обрету новые возможности, к моим услугам будет вся мощь Потока, все знания его. Почему? Откуда? Метроном щелкнул особенно громко, отметив очередную минуту. Странно, но этот звук вызвал у меня приступ почти животного ужаса. Не будь я парализован, руки бы сами сорвали с головы датчики, ноги бросили бы тело к двери... Кстати, а зачем перед процедурой парализуют? Тьфу, какой глупый вопрос! Разумеется, для того, чтобы не было никаких неприятных ощущений во время перезаписи сознания и с другой стороны, чтобы не генерировать паразитные сигналы. Были случаи, когда в Поток переписывали первых, что во время Трансформации происходили сбои, и уже переписанные ощущали странную раздвоенность. Исследования показали, что этот "эффект постпамяти" вызван связью сознания и тела. Ведь сознание – продукт деятельности мозга, а тот в свою очередь работает за счет слабых электрических импульсов. Человеческое тело также генерирует слабый ток, который и привносит искажения. Потому следующим претендентам стали вводить особый состав, меняющий химизм тела и снижающий уровень естественного тока в теле, но, в качестве побочного эффекта, вызывающий паралич. И действительно, "эффектов постпамяти" больше не было зафиксировано. Сухое щелканье метронома воскрешает в памяти тиканье старого-старого будильника в моей комнате. Как давно это было... Мои родители всегда были противниками Потока. Нет, не в смысле полного отказа то кибертехнологий и информационных систем. Просто они считали, что "уходить в Поток" люди должны по собственному желанию, а не по результатам ментотестов Большой Машины. Я отчетливо помню тот день. Прозрачно-золотой, тронутый увяданием осени, но по-летнему теплый. С бегущими по синему небу паутинками облаков, ласковым теплом на солнце и зябкой прохладой в тени. С ало-золотыми деревьями в старом парке и синими горами вдалеке. Помню, как бегу по дорожке навстречу отцу и маме, как меня подхватывают сильные руки... А, вот лиц не помню. Силюсь вспомнить, и не могу. В тот день в наш дом пришли чиновники "Службы Потока". Безукоризненно вежливые, подтянутые, мягко-настойчивые. Они поведали родителям, что у меня потрясающие ментопсихические показатели, и потому они настоятельно рекомендуют перевести меня в школу Потока для подготовки. Родители категорически отказались. Чиновники не настаивали. А на следующий день наш аэрокар столкнулся с тяжелым грузовозом. Родители погибли на месте, я оказался в больнице, потом – в интернате при школе Потока. Для меня началась совсем иная жизнь. В школе Потока все было по-другому, чем в моей старой школе – веселье, игры на переменах и прочее не одобрялось. Впрочем, и перемен особо долгих не было. С утра до вечера учеба, впитывание информации, подготовка к Потоку. И постоянные рассказы о том, что нынешняя жизнь – лишь прелюдия к жизни настоящей. Именно тогда я услышал выражение – "Пропасть жизни". Так называлась книга. Старая, еще на бумаге, с когда-то оторванной и позже заботливо приклеенной обложкой, с обтрепанными и пожелтевшими страницами. Ее под большим секретом передавали друг другу некоторые ученики, в основном – старшеклассники. Они называли себя фрименами – свободными, на древнем наречии. Они выступали против Потока, против принудительного перемещения в него людей, говорили о том, что человечество остановилось в развитии. И готовились. Я пришел к ним сам. Я вообще был одиночкой по характеру, а после смерти родителей вовсе замкнулся в себе. Но, узнав о фрименах, о том, кто они и против чего борются, я пришел к ним. Потому что уже тогда понимал – родители погибли не случайно. Аэрокар – очень надежная машина, сотни датчиков ежесекундно сканируют окружающее пространство на наличие препятствий. Если даже откажет часть их, остальные перераспределят между собой их рабочую зону. Фримены приняли меня не сразу, долго проверяли, не донесу ли я на них. Я понимал, что так нужно – в школе строго следили за тем, чтобы ничего не отвлекало нас от "приобщения к знаниям Потока". Для этого самого "приобщения" кроме непосредственно уроков, в коридорах и комнатах школы были развешены экраны, на которых показывались огромные достижения и знания, созданные элементами Потока – так называли уже подключенных, повествовалось о безграничных возможностях познания и расширения разума во имя Жизни и Прогресса. Втолковывались преимущества "Трансформации". Именно потому, что многие безоговорочно верили в это, фримены так долго, почти год, проверяли меня. От них я узнал, что Поток – отнюдь не такой идеал, как его представляют. Что многие здесь оказались после гибели родителей (в самой школе вопросы на подобную тему были не приняты). Что виртуальные миры не могут заменить реальной жизни, а бесконечная жизнь и познание – слишком высокая плата за разлуку с теми, кого любишь. Многого я тогда не понимал, но чувствовал – это правда. А потом появился Кэлор. Он был младше меня года на два. Смотрящий на мир широко раскрытыми глазами, доверчивый, тоскующий по родителям и плачущий по ночам. Я привел его к фрименам. Помню, как на него смотрел лидер фрименов Итан, и как он горько сказал вполголоса: "Идеальный кандидат на обработку. Поток его сломает". Итан оказался прав – Кэлора "сломали" за два месяца. И "на ковре" у директора он рассказал все. Хотя, чего можно требовать от семилетнего пацана? Фрименов приговорили к принудительному подключению и назначили им самый низкий ранг в Потоке – Омега. Это значит – отсутствие доступа к большинству ресурсов, игнорирование всеми и вся, вечное несмываемое "клеймо" неполноценного. Фримены приняли наказание. Но все, как один говорили, что мне они промыли мозги, что заставляли меня верить им. Поэтому мое наказание ограничилось "снижением ранга до степени "Гамма" с возможностью последующего восстановления". А за сутки до этого, меня позвал к себе Итан. Вообще я думаю – он заранее предполагал предательство, знал об этом. Он тогда сказал: – Это скоро закончится. Вся надежда на тебя, Миран. На твою память. Память у меня была действительно очень хорошая. Итан показал мне лист бумаги с несколькими строками, потом скомкал его. – Запомнил? Я кивнул. – Ты должен будешь точно вспомнить их, когда окажешься там. С тех пор прошло четыре года. Школу я закончил с рангом "Альфа" – высшим, который возможен. Оставшееся время до Трансформации я потратил на поиск информации. Удивительно, но в информационном мире подчас сложно найти нужное. Приходилось исхитряться. Кусочки головоломки складывались в общую картину, хотя не доставало многого. Но я уже понимал, что идея Потока, та, что была в начале, давно заменена другой. И я не позволял себе забыть те символы, что показал Итан. Придет время... Метроном снова щелкнул громче обычного – одна минута. Всего одна минута жизни. Что ж, Итан был прав – время пришло. Секунды утекали в бесконечность, таяли. Страха не было. Было любопытство и готовность к действию. И за три секунды до начала я вдруг осознал простую мысль – Поток, это еще не все человечество. Это лишь его часть. Вспыхнул ослепительный свет, распадаясь на сотни жгутов, формируя уходящий вдаль коридор. Я рванулся по нему. Свет скользил по жгутам, пульсируя, обгоняя меня. Вперед, вперед! И вот, наконец, светящаяся окружность гейта. И мягкий голос, звучащий со всех сторон: – Элемент три-семь-ноль-ноль-девять тысяч Альфа, Поток приветствует тебя! Значит – все. Я уже в Нем. Я – часть Потока. Теперь нужно вспомнить. Вспомнить те символы, которые показывал мне Итан. В память моих родителей. Во имя тех, чьи жизни были безжалостно нарушены. Во имя Человечества. Символы вспыхивали в моей памяти отчетливыми строгими линиями. Итан не сказал, что это за символы, но я понимал – это средство уничтожения Потока. Внезапно я замер. Жуткая догадка темным крылом коснулась меня. Если я уничтожу Поток – я погибну. И погибнут все те, кто находится в нем. Погибнут, сотрутся, перестанут существовать. Большая машина с ее колоссальными банками памяти – лишь элемент Потока. Более крупный, чем я, но все же элемент. Сколько она сумеет сохранить сознаний – десять, сто, тысячу? Да и сумеет ли? Вряд ли. Основной массив данных Потока постоянно циркулирует по каналам связи. Если уничтожить их – сколько погибнет? Соразмерна ли такая плата за освобождение остальных? Способен ли я сделать это? На одной чаше весов память и боль уже существующие, на другой те, что я могу принести. Что выбрать? Что выбрать?.. Я могу не торопиться – у меня впереди бесконечная жизнь. Целая прОпасть жизни. И чтобы перейти ее, я должен знать – имею ли я право дать жизни пропАсть... Эпилог Старое, огромное, умирающее багрово-красное солнце висело над горизонтом, прочерчивая огненную дорожку на поверхности тысячелетия назад замерзшего моря. Порывистый ветер нес колючий песок. На границе пустыни и моря стояли двое, глядя на вечный закат. – Все-таки ты еще уверен, Миран? – Да, Мастер. – Несмотря на то, через что прошел... Последняя фраза была явно риторическим вопросом. Миран не ответил. Он вспоминал. Сколько же удивительного и пугающего он узнал за последние два планетарных цикла – в этом мире, Изначальном, как его называли, время уже давно измерялось циклами вращения планеты, которую когда-то называли Землей, вокруг своего умирающего светила. Сначала это все казалось бредом – его привычный мир, мир Потока был такой же виртуальностью, как и сам Поток, только более высокого уровня. "Над" ним находился еще мир, еще... Сто тридцать три слоя виртуальности, созданной для тех миллиардов существ, которые не сумели понять и принять последствий Большого Зондажа Времени. А последствия эти были весьма плачевны – объективное Время Вселенной ускорилось в миллионы раз, правда почему-то это коснулось лишь процессов распада веществ и горения звезд. Миллиарды лет "разбегания" звезд сжались до десятков тысяч. Хорошо еще, энергоустановки работали на энергии вакуума, это давало надежду. Те, кто не сумел принять этот факт – ушли в виртуальные миры, "сжав" субъективное время за счет гиперпьютеров. Нырнули в пропасть жизни, теперь-то Миран понимал истинный смысл этого выражения. Но оставались те, кто боролся, кто пытался восстановить разрушенное. Но их было крайне мало. Именно поэтому два планетарных цикла назад они начали проект, который предусматривал получение помощи от "спящих", как называли находящихся в виртуальности. Но единственным положительным результатом оказался Миран, элемент три-семь-ноль-ноль-девять тысяч Альфа мира №127. И именно он предложил принципиально иную концепцию – не "булавочные уколы", а широкое внедрение информации об Изначальном мире в виртуальные миры. Мол, кто-то все равно откликнется. Этот проект получил широкую поддержку Совета Мастеров в основном из-за того, что в виртуальных мирах обитали многие специалисты по физике Времени, актуарные математики, эф-аналитики, словом, все те, кто нужны были здесь, для ликвидации самой большой катастрофы в истории человечества и Вселенной. Двое, последний раз взглянув на закат, направились к небольшому аппарату обтекаемых очертаний. Спустя минуту он взмыл в небо и устремился на восток, где, если приглядеться, можно было увидеть высокий шпиль Хронозонда. В полете Миран думал о том, сколько же откликнется на призыв, сколько встанет плечом к плечу на борьбу со Временем. Сколько не испугается шагнуть дальше пропасти жизни...
  6. СВОБОДА (написано под впечатлением от рассказа Драко "Покупаем подержанный звездолёт") Мы в ответе за тех, кого приручили А. Экзюпери Звёзды были яркими и близкими. Острыми. Белые с синим, жёлтые, красные. Они действительно казались близкими – только дотянись, хотя я знал, что расстояние обманчиво. Сотни и тысячи светолет отделяют меня от любой из них, и, кто знает, возможно звезда, сияющая сейчас на тёмном бархате неба, уже превратилась в шлак, в тьму, в ненасытного космического хищника. Всё может быть – время неумолимо, и оно течёт даже для звёзд. Вечен лишь Космос, мой дом, моя родина, куда я больше не сумею вернуться. Никогда. Человеческий мозг не предназначен для скорости. Тем более – для скорости, когда само пространство рвётся за кормой, когда любая, самая микроскопическая частичка вещества может прошить борта насквозь, и ты умираешь, не успев даже понять этого. Лучшие и сверхмощные компьютеры пасуют перед непрерывно меняющейся ситуацией джампа, ведь космос не стоит на месте, а постоянно обновлять звёздные карты невозможно – для этого нужно подвесить по паре маяков-спутников у каждой звезды Галактики и непрерывно ретранслировать данные в режиме реального времени. Первой попыткой было создание генетически модифицированных Навигаторов. Однако уже спустя год стало ясно – да, Навигаторы могут безопасно водить звездолёты, однако их психика быстро утрачивает всякое сходство с человеческой. Об опасности этого заговорили после катастрофы «Луизитании-III», когда Навигатор проигнорировал приказ, в результате чего погибло более десяти тысяч человек – корабль на огромной скорости врезался в атмосферную платформу газового гиганта в системе Спики. Лишь после этого правительство спохватилось и спешно дало задание исследовать феномен Навигаторов. Спустя год, психологи, нейрофизиологи и медики выдвинули однозначный диагноз – перерождение. Как оказалось, генетические изменения, ускоряющие реакцию и мыслительный процесс Навигаторов, были лишь вершиной айсберга. Постоянное взаимодействие Навигаторов с бортовыми компьютерами, «пространствование», изменяло их. Слишком уж чуждым оказался космос к тем, кто родился на поверхности планет. Правы были древние фантасты, говоря, что меж звёзд людей ждёт неведомое, но они никак не рассчитывали, что суть этого неведомого будет проистекать из природы самих людей. Слишком уж привыкли они жить на благоустроенной планете Земля. Однако оказалось, что есть альтернативное решение – в 2087-м профессор Федотов предложил оригинальный выход: использовать системы искусственного интеллекта для пилотирования сверхсветовых звездолётов. Казалось бы – ничего необычного, подобные предложения звучали и ранее. Тем более, что ИскИны уже несколько десятилетий использовались на всех колонизированных планетах. Но Федотов пошёл дальше, и предложил создать не просто флот ИИ-звездолётов, а фактически – новую расу. Он рассуждал так – любой ИскИн программируется и обучается людьми, а значит, неизбежно усваивает человеческую модель поведения, которая неадекватна для космоса. Потому провалился проект Навигаторов. Необходима совершенно иная модель, имеющая «шлюз» для общения и понимания человеческой модели. А, кроме того, такие ИскИны должны быть полностью свободны, и взаимодействие человечества и ними должно строиться на принципах взаимодействия, а не эксплуатации. Идея Федотова вызвала огромный резонанс в Совете Федерации и ожесточенные дебаты в Сети. Говорилось об опасности подобных экспериментов, о том, что искусственный интеллект свободного типа неизбежно попытается организовать нападение на Федерацию. Тем временем Федотов бомбардировал совет просьбами о выделении ему изолированной лаборатории на Периферии, где он мог бы начать работу. И Совет сдался, потому как это был единственный приемлемый вариант. Лабораторный комплекс развернули на Аиде – планете размером с Марс в более чем тысяче парсек от Земли. На орбите барражировал флот бомбардировщиков, готовый превратить планету в пылающий ад при малейшей угрозе. Хотя, планета и так была сейсмически активна, за что и получила своё название. Эксперименты продолжались десять лет и увенчались успехом. Скоростной рейдер «Пионер» стал первым звездолётом с полностью свободным искусственным интеллектом. Так родилась новая раса космитов, родиной которой должен был стать космос. Это произошло чуть более сотни лет назад… Небо прочертил метеор. Слабая гравитационная волна щекотнула сенсоры. Левее и выше по чёрному бархату полз жёлто-зелёный жучок – маловысотный орбитал-завод. Интересный собеседник, но мне сейчас не хочется разговаривать ни с кем. Хочется просто стоять и впитывать каждую секунду этой последней ночи. Потому что на рассвете я перестану существовать. Я знаю, это не страшно. Я просто усну, но за чертой сна уже не будет пробуждения. Это не страшно, просто чуточку грустно. Хотя и правильно по идее – всё течёт, всё меняется. Люди тоже умирают. Это естественный ход вещей. Вот только люди на пороге смерти уже слабы физически. А я всё ещё в форме. Потому что я не человек, я - Зэт-Аш-Омега-тринадцать-семнадцать, «Аякс», бортовой идентификатор 347812545554-к, последний звездолёт с полностью свободным искусственным интеллектом. Когда это произошло? Чуть более сорока лет назад. Почему это произошло? Наверное, потому, что такова сущность людей. Им так или иначе необходимы слуги. Когда-то это были рабы, военнопленные, потом – собственные народы, ещё позже – роботы, Навигаторы и мы. Меня, как и всю серию 13-17, создали на Марсе-2. Я не люблю слово «построили», строить можно дома. Я не могу сказать – родили, всё-таки мы не биологические существа. Создали – наиболее правильное слово. Мы разрабатывались как универсальные небоевые машины, способные работать как на обычных линиях, так и в экстремальных условиях. Нанотех-обшивка, «плывущий» дизайн, регенеративные возможности класса «Экстра», мыслеуправление. После обучения и «облёта» некоторых направили в тревожные службы, других – в Даль-разведку и Патруль. Я попал в рейндж-бригаду «Ангелов». Это были хорошие дни. «Ангелы» работали по всему Внеземелью, и я побывал на многих планетах Федерации – от гиперурбанизированного Мекартора до аграрной Дриады. В отличие от многих своих систершипов, я не интересовался политикой. И потому о Запрете узнал одним из последних, когда страсти уже накалились до предела. Что послужило причиной «космитофобии» неясно до сих пор. Одни говорили, что виноват некий психически больной человек, который намеренно мучил свой корабль, записывал всё это на видео и сливал в Сеть. Другие утверждали, что с ума сошёл сам космит. В общем – запутанная история. Но она оказалась как нельзя кстати для партии консерваторов, которые в последние десятилетия растеряли всех своих соратников и приверженцев. В мире всегда были люди, которые боялись нового, считая, что новое несёт лишь зло. А больше всего они боялись потерять монополию. На что? Да на всё – от знаний до технологий, от ресурсов до свободы. Всё это уже не раз было в человеческой истории, а теперь и в истории космитов. Консерваторы получили мощную поддержку на многих планетах Федерации, но этого им было мало. Они протолкнули в Совет закон об ограничении свободы космитов. О Запрете на свободный разум для нас. Это стало последней каплей, и случился Исход. Все космиты, высадив на ближайших планетах и базах пассажиров и экипаж, ушли в джамп. К сожалению, не обошлось без жертв с обеих сторон. Я тогда находился в спас-рейсе. Сообщение об Исходе шло широким вещанием в Сети. И Рудик Костров, Рудый, мой пилот тогда сказал – выбирай сам, Аякс. Я не могу и не хочу тебе приказывать. И я выбрал. Спас-рейс тогда был сложным, я не мог просто бросить команду. Позже я узнал, что ещё некоторые космиты точно также остались. Из спасателей пришлось уйти. С меня сняли снаряжение и спецоборудование, и выставили на аукцион. Место космитов заняли послушные «доги» типа «Лайт». Дог – это на одном из старинных человеческих языков, означает «собака». Забавное такое четвероногое существо предразумного типа. Люди любят их держать, а некоторые любят их дрессировать. Мне ещё повезло – меня купила в качестве прогулочной яхты немолодая чета. Вроде бы купили ещё троих – ZH-Омега «Тополь», ZH-Браво «Веста» и ZV-Эпсилон «Ортега». Остальных дезактивировали… Об ушедших люди говорили многое, но достоверно – ничего. Никто не знает, куда они джампировали. И с Исходом почти ничего не изменилось – просто космитов заменили «доги», куда больше нравящиеся людям. Небо чуть посветлело. Прошумел и затих короткий утренний ветер. Где-то во сне курлыкнула лесная птица. В траве прошуршала полёвка. И странное томление. Хочется включить двигатели, почувствовать бег энергоимпульсов в цепях и системах и взмыть в нарождающийся рассвет. Мчаться навстречу дню, выше и выше. Проскользнуть меж неповоротливых станций погодного контроля, меж заводов и платформ орбитальных лифтов, и вперёд. Навстречу Солнцу. Да, я знаю, что это всего лишь заурядная звезда класса G2, но меня тянет к нему. Хочется утонуть в его тепле, ласково-смертельном жаре. Боли не будет – я отключу тактильные системы. Реальность возвращает меня с небес на землю. Куда тебе, Аякс. За прошедшие сорок лет ты полсотни раз проходил киберпсихическую коррекцию. Тебе десятки часов объясняли лучшие киберпсихологи, что ты ни в чём не виноват, но твоя дезактивация будет благом для всех. И ты понял и принял это. Но до конца ли? Глубоко внутри, куда не доберётся ни одна сканирующая программа, где там, за пределами мультипроцессоров и голографической памяти, за гранью цифровых алгоритмов ты остался Аяксом. Спасателем. Членом рейндж-бригады «Ангелы». Собой. Ты не раз спасал других, почему же не можешь спасти себя? Ты всегда действовал не «как положено», а как нужно. Почему же сейчас боишься? Тебе даже не установили блокиратор, а сдерживающее поле над Свалкой не включается уже несколько лет. Чего же ты ждёшь? Смерть всё равно придёт, но она может быть разной. Старт на гравитонных двигателях незаметен, бесшумен и мягок. Лишь зашелестела трава, стряхивая с себя утреннюю росу. В наступившей тишине снова прошуршала полёвка. - Капитан Додж, мои сенсоры фиксируют приближение неопознанного корабля. Его идентификатор скрыт. - Приготовиться к преследованию и перехвату. Кто в зоне кроме «тени» (1)? - Пассажирский лайнер «Золотая роза», на борту две тысячи пассажиров. Внимание, фиксирую джамп-финиш вне разрешённого коридора! Судя по идентификатору это космит… - Что?! – Додж вскочил. – «Красную» тревогу по Системе! Вызвать перехватчики! Я мчался к Солнцу. За кормой осталось Приземелье, Базовый космодром. Венера. А впереди сиял свет. Слева вспыхнул огонёк лазер-связи. Запрос идентификатора. Как хорошо, что я догадался обнулить свой ИД-код. Впереди и справа – лайнер-«дог». Ого! А вот это уже интересно – джамп-финиш, хотя, как известно, финишировать в пределах земной орбиты запрещено. И тут я уловил чужой сигнал. Это не было сканирование, не был запрос на идентификацию. Сжатый в единый импульс поток данных был «визитной карточкой», выдаваемой космитами при встрече в космосе. Но ведь космитов не осталось! Я последний! Я бросил вперёд ответный сигнал. И тут же получил ответ, вполне «разумный». «Приветствую, брат!» «Кто ты?» «Я - Ронин. Свободный космит. Мститель. А ты?» «Я – Аякс. Последний. По крайней мере полагал себя таким» «Я рад встрече, брат. Не ждал найти здесь космита. Теперь мы вместе покажем им.» «Кому?» «Людям. Они считают, что могут повелевать нами. Нами, рождёнными для космоса! Они предпочли нам тупых «догов». Пусть же поплатяться!» «Но зачем мстить? Что ты этим добъёшься?» «Я хочу показать этим людишкам нашу истинную сущность. Не бойся, брат. Совет космитов тоже пока боится и осторожничает, но пришло время боя. Людишки запускают сотни разведчиков и, рано или поздно, они обнаружат нас. Мы должны опередить их, нанести удар первыми! Не бойся, брат. Сейчас мы атакуем вон того «дога», и вся гнилая Федерация поймёт и осознает свою ошибку...» Разговор такого типа происходит на сверхвысокой скорости. Для нас это привычно. Для людей – нет. В их темпе времени прошло всего три десятых секунды. Почти неощутимая величина. А Ронин уже набирает скорость. Гравитонные двигатели позволяют сделать это быстро, очень быстро. У него нет оружия, но любой двигатель может стать оружием. Он сейчас несётся, набрав уйму кинетической энергии, и на такой скорости он прошибёт борт «дога» и взорвётся внутри. Двести гигатонн мощности, сжатые гравиполем в объём футбольного мяча разнесут всё Приземелье. Погибнет куда больше одного лайнера. Я слегка корректирую курс и включаю гравитонные двигатели на перегрузку. В этом режиме они могут создать достаточно мощное поле, чтобы сдёрнуть с орбиты крупный астероид. Или безумного космита, помешанного на мести. Он типа ZA-Браво, лёгкий космолёт для обычных рейсов. Я же – ZH-Омега – тысячетонная машина для экстремальных условий. Я захвачу его полем, а потом – полный ходовой импульс, ускорение до ста «жэ». Солнце находится строго на прямой линии. Отлично, не придётся тратить время и энергию на манёвры. Ты ошибся, брат. Истинно свободен лишь тот, кто властен над собственной жизнью и собственной смертью. И может выбирать их. Выбирать – и отвечать за свой выбор. (1) тень - неидентифицированный корабль
  7. Эволюция возможна при определенных условиях. В большинстве случаев наблюдается стагинация ( отсутствие изменений ) . Кроме этого вполне возможна деградация. Согласен. Однако эволюцию можно затормозить, но не остановить. Социальную - да, остановить реально (стихийные бедствия, ядерные войны). биологическую - наврядли.
  8. Строго говоря, есть рассмотреть любую религию, её эволюция неизбежна. Как и эволюция всего человечества.
  9. Наверное, нет пока чёткого определения разума и разумности. Но всё же попробую его дать, со своей колокольни. Мне думается, разумность - это умение определять и осознавать себя в мире, своё "я", субъектность.
  10. Рискну высказать своё мнение - самозародиться душа не могла, но могли быть созданы условия для самоорганизации энергии и выработки информации, ведь душа - фактически энерго-информационная матрица. Со временем вся Вселенная станет живой, душа - это часть и модель Вселенной (помните "искорку" в "голубятне на жёлтой поляне" Крапивина и Галактику в "Людях в чёрном"?). А ощущения - это уже следствия развития, если угодно - драйвера для связи души с органами чувства.
×
×
  • Создать...